Вячеслав Бойко

ПУТЬ

Один путь доставляет радость, и пока ты идёшь по нему – ты неотделим от него; а другой путь заставляет тебя проклинать всю свою жизнь. Один путь наделяет тебя силой, другой – лишает её.

Карлос Кастанеда

Глава 1

-1-

Она сидела и читала книгу, дожидаясь начала репетиции. Челка закрывала глаза, в ушах блестели сережки, лицо озаряли лучи холодного весеннего солнца. Мимо проходили знакомые и каждый спешил поздороваться: «Привет, Оля. Когда увидим твое выступление?» Не отрывая глаз от книги, Оля отвечала фразой, произнесенной за сегодня уже не в первый раз: «Точно не могу сказать. Наверное, через неделю». Каждый обещал обязательно придти, но было ясно, что это не более чем фальшивый знак внимания к красивой девушке.

Замок двери актового зала щелкнул изнутри, Ольга пошла внутрь.

-2-

Она встала перед холодильником и, открыв дверцу, вздохнула.  «Мне нельзя, надо мной будут смеяться, мне нельзя…» – повторяла Настя, все также глубоко вздыхая. Перед ней заманчиво лежало огромное количество разнообразных деликатесов, купленных неизвестно зачем и отправлявшихся в мусорное ведро через пару недель. Холодильник начал противно пищать, требуя закрыть дверцу. Настя продолжала стоять и, совсем отчаявшись, вздыхать, проглатывая слюну.

Внезапно пол начал уходить из-под ног, все предметы вокруг – удаляться, в ушах зазвенело, а рука, державшая дверцу, безвольно обмякла. Очередной обморок.

-3-

«Насчет сегодняшнего вечера. У нас все в силе?» – написал Олег и, выбрав нужный номер, отправил сообщение.  Прекрасный город вокруг, долгожданная весна на улице и любимая музыка в плеере – разве не удовольствие? Плюс ко всему, вечером будет велосипедная прогулка с прекрасной спутницей. Хотя, точно пока не известно.

Телефон завибрировал. Олег вытащил его из кармана и прочитал сообщение: «Да, все в силе. В шесть часов». Отлично.

-4-

«Неужели я действительно так долго учился ради этого? Ради копеечной зарплаты, прыщей на заднице и разносов начальства, которым, кажется, является любой, кроме меня? А, старик? Все, хватит риторических вопросов. Оплачивать счета за квартиру никто другой не будет» – размышлял Стас, сидя перед компьютером в тесном и душном офисе. Получив диплом по окончанию экономического факультета, Стас сразу же начал искать работу, попутно пребывая в мечтах о быстром карьерном росте, банковском счете с несколькими миллионами и прилагающимися удовольствиями.

Так уж вышло, что жил он  на окраине города в однокомнатной квартирке, которую снимал, а работал рядовым бухгалтером в дешевой конторе. Сидя в своем креслице на колесиках, он продолжал унижать самого себя вопросами и обливаться потом.

Глава 2

-1-

Город просыпается. Солнце светит ослепительно ярко в это безоблачное субботнее утро, но совершенно не греет. Деревья серые и голые, кое-где еще лежат кучки снега, покрытые черными пятнами. Кто-то уже спешит на работу, истаптывая переходы метрополитена или простаивая в пробках, кто-то потягивается в своей кровати и планирует день, а кто-то еще крепко и беззаботно спит, легонько посапывая.

Олегу было не до сна. Он брел по пустынным улицам, абсолютно не имея никакой цели. Он не знал куда идет, зачем он идет и что будет делать там, куда все-таки приведут ноги. Прохладный ветерок дул в лицо, развевая волосы. Левая рука сжимала ключи в кармане брюк, а в правой дымилась сигарета. Олег очень хотел бросить эту пагубную привычку, эту зависимость от бумаги с табаком. Но, с другой стороны, ему нравился процесс курения, было в этом что-то завлекающее, некая романтика, если угодно. В конце концов, разве это не здорово, когда ты несколько минут дышишь иначе?

Олег увидел автобусную остановку и решил присесть, немного отдохнуть после долгого пути. Вокруг стояли люди, ждавшие подходящего транспорта. Изредка мимо быстрым шагом проходили женщины. Видимо, шли до метро неподалеку. У всех на лицах читалось только одно: «Лишьбыуспетьлишьбыуспетьлишьбыуспеть…».

Подъехал автобус, двери открылись, вышло несколько человек. Все, кто стоял на остановке, моментально ринулись внутрь. От увесистых шагов автобус начал заметно покачиваться. Через считанные секунды он заполнился до отказа, но один упрямец усердно пытался залезть, изо всех сил толкая плечами счастливцев внутри. Двери начали закрываться и прижали мужчину. Он был достаточно крупным и никаким образом не смог бы попасть в автобус, но не прекращал пытаться. Внутри начали ворчать: «Давайте уже поедем! Между прочим, люди на работу опаздывают! Да выпихните вы его, пусть ждет следующего! Водила, трогай с открытыми!» Мужчина, совсем отчаявшись, сделал еще пару решительных рывков внутрь, но они ничем не отличились от предыдущих. Чертыхаясь и матерясь, упрямец слез и отбежал обратно на остановку, кидая мимолетные взгляды, исполненные надеждой, на дорогу. Безумные люди.

Олег выбросил окурок, достал телефон и посмотрел на время. Девять двадцать утра.

-2-

В зале было темно и прохладно. Свет горел только над сценой, что придавало атмосфере ноту таинственного гордого затишья.

– Здравствуй, Оля, – сказал невысокий юноша в футболке с изображением малоизвестной рок-группы, – рановато ты сегодня.

– И тебе не болеть, Миша, – сказала Оля, зачарованно глядя на сцену, – сегодняшняя репетиция очень важна, а потом у меня почти не будет свободного времени. У меня репетиции не только с вашим коллективом.

– Кстати, насчет коллектива… – робко пробормотал Миша, не успев закончить.

– Что случилось? – насторожилась Оля.

– Дня три-четыре никого не будет, – ответил паренек, почесывая затылок и опустив  глаза в пол.

– Это еще с чего вдруг?

– У всех какие-то дела. Я не уточнял.

– Отлично, Миша! У всех дела, а мне одной заняться нечем!

– Оля, не кипятись…

– Я не кипячусь! Ты хоть понимаешь, что это значит? Нам выступать через неделю, а у нас ничего не готово! – почти кричала Оля, размахивая руками от возмущения.

– Оля, все в порядке, – сказал парень, начиная слегка побаиваться.

– Да ни хрена не в порядке! Я не хочу облажаться! Понимаешь, в первый раз мы выступили хорошо, нами, наконец, заинтересовались и в конце нашего карьерного тоннеля замерцал слабый свет, а сейчас, сейчас-то что?

– Оля…

– Заткнись и выслушай! Обленились все, вот что! Один раз хорошо отплясали и всё, зазвездились! Надо ко всему относиться серьезнее, ясно? Серь-ез-не-е!

– Оля, я тебя выслушал, а теперь ты послушай меня, – сказал Миша. В его голосе слышалась явная твердость. Страх перерос в нечто большее. Возможно, в уверенность. – Концерт откладывается еще на неделю, вот все и разбежались кто куда, пока есть такая возможность. Да, тебя не предупредили об этом. Это потому… Потому что твоя помощь больше не нужна.

– Чего-чего? – Оле показалось, что она ослышалась и переспросила, подняв бровь.

– Твоя помощь больше не нужна. Ребята считают, что справятся сами, без хореографа. Да еще и твои истерики по малейшему поводу…

– Знаешь что? Катитесь вы все! Посмотрим, как вы справитесь без хореографа! Я, между прочим, из грязи вас подняла, имя вам дала, теперь хоть кто-то о вас знает! И это плата за мои труды? Да идите к черту!

Резко развернувшись на каблуках, Оля направилась к выходу. Выйдя из здания университета и более-менее придя в себя, она решила поехать на другую репетицию, к более надежным и опытным людям. «Уж там-то я точно нужна, там меня не выкинут просто так. Истерики, тоже мне. И о чем я вообще думала, когда соглашалась на это?» Она была очень ответственна. Пожалуй, чересчур.

Придя на остановку, Оля увидела, вроде бы, вполне обычную картину: несколько женщин в возрасте, несколько мужчин с безразмерными тяжелыми сумками и молодой паренек, сидящий на скамейке. Только одна мелочь заставила насторожиться: в отличие от женщин и мужчин, пристально смотрящих на дорогу, парень сидел и не обращал на происходящее вокруг ни капли внимания. Он не смотрел на дорогу, не смотрел даже на свои ботинки, опустив голову в раздумьях. Он смотрел куда-то далеко, ввысь, видя там что-то своё, только ему одному заметное.

Парень был высокий, темноволосый, с легким загаром. Он сидел, скрестив вытянутые ноги, широко открыв глаза, в которых читалось восхищение. Оля не смогла побороть любопытства, подошла к юноше и спросила: «Извините, а куда вы так смотрите?»

-3-

«Ладно, сегодня я могу позволить себе бутерброд. Обмороки – это уже не шутка» – думала Настя, сидя в гостиной перед телевизором. По всем каналам или бессмысленные сериалы, или реклама. Создавалось такое впечатление, что в недалеком будущем рекламу будут прерывать пятиминутными отрывками фильмов, настолько много ее было. Одежда, моющие средства, разнообразные услуги, еда – зачем все это расхваливать, откровенно при этом завираясь? Неужели не понятно, что все настолько привыкли к переизбытку рекламы вокруг, что уже почти не замечают ее, а если и замечают, то не прислушиваются к рекомендациям сотен рекламных лиц?

Настя второй раз за сегодня подошла к холодильнику, ожидая, что внутри нее опять забурлит соблазн опустошить полочки, уставленные продуктами, но ничего не произошло. Совсем ничего. Она лишь достала сыр и масло. Хлеб был в настенном шкафчике на кухне. Там же, примотанный к настенной подставке, ее ждал и очередной телевизор. Настя положила продукты на стол, взяла пульт, ткнула первую попавшуюся кнопку и полезла в шкафчик. Телевизор издал щелчок, экран засветился, появился звук, затем изображение. Пятна нефти на поверхности океана из-за очередной аварии, падение курса валюты, убийства, изнасилования, терроризм – все жизненно необходимые для вас события только в полуденном выпуске новостей. Мы и только мы держим вас в курсе происходящего.

Сделав два бутерброда на скорую руку и положив их на фарфоровую тарелочку с нарисованными на ней цветочками, Настя решила заварить чай. Только она протянула руку назад в шкафчик, к пачке с чайными пакетиками, ее начали терзать сомнения: «Сейчас двенадцать, следовательно, через полтора часа мне на фитнес. Стоит ли сейчас есть? Не будет ли у меня заворота кишок или еще каких проблем со здоровьем? Я видела какую-то передачу, там что-то похожее говорилось…» Вспомнив про ощущения, испытываемые при очередном падении без сознания, Настя решила, что ничего страшнее не произойдет и уверенно достала пакетик чая.

Новости продолжали выплескивать информационные массы в народ. Специальный репортаж закончился и сменился сообщением о том, что какая-то школьница была избита одноклассниками, а видео об этом гуляет по всему интернету. Вроде бы, очередная пища для разговоров бабушек на скамейке, но Настя подумала иначе. Она резко остановилась с широко открытыми глазами, рот исказился в безумной ухмылке, пальцы нервно теребили пакетик с чаем, разрывая его на кусочки. «Надо мной тоже смеялись. Меня тоже били. Все из-за моей полноты. Да, я была толстой, пусть даже слишком. Но я над этим работала, долго и мучительно. Я им всем докажу, я им всем докажу, я им всем докажу…» – кипели воспоминания в голове Насти.

Ей было двадцать, жила она одна в двухкомнатной квартире и тешила себя мыслью, что когда-нибудь разделит жилище с достойным человеком. И, кстати, была худой, даже слишком, но не могла самой себе в этом признаться. Сейчас у нее не было аппетита, чтобы съесть заслуженные бутерброды, так что после еще полутора часов просмотра телевизора она отправилась на фитнес.

-4-

«Три часа дня, а я уже вдребезги пьян» – думал Стас. Он сидел на разваливающемся деревянном стуле у себя дома, положив голову на левую руку, лежащую на столе. В правой руке была пустая пивная бутылка,  а под столом лежало еще семь. «И пусть меня уволят за то, что я раньше свалил с работы. Хотя, раньше – это слишком мягко сказано» – продолжал размышлять Стас, изо всех сил стараясь почувствовать, что напился до беспамятства. Ничего не получалось. Несколько часов назад, донимая себя вопросами и тыкая по клавиатуре, он вспомнил тот самый день, из-за которого сейчас пускал слюну под себя.

Тогда Стасику было шестнадцать лет. Юный возраст, жизнь прекрасна. Он учился на первом курсе в колледже и учился замечательно. До летней сессии оставалось не так много, впереди было светлое будущее второкурсника, а там и до диплома рукой подать. Одним вечером, после трудового дня, к Стасу подошла мама с намерением поговорить.

– Эй, оторвись от компьютера.

– Минуточку, мам, – сказал Стас, щелкая мышкой с бешеной скоростью, – Ну вот, убили.

– Какие у тебя планы на будущее?

– Ну, это слишком обширный вопрос.

– Ладно, спрошу иначе: что ты планируешь делать после колледжа?

– Как что? Работать пойду, тут все ясно, – ответил Стас с очевидным удивлением.

– Сразу работать? А как же высшее? – также удивленно спросила мама.

– А зачем? Диплом есть, руки есть, голова тоже…

– Тут небольшое предложение появилось, – сказала мама, перебив сына, – Уходишь после первого курса из колледжа и топаешь в престижный ВУЗ, на экономический. По окончанию получаешь хорошо оплачиваемую работу и небо в алмазах. Что скажешь?

– Заманчиво, конечно. А сколько учиться?

– Четыре года.

– А что за ВУЗ такой? И где он?

– Он… Он в другом городе. Далеко отсюда, вообщем.

– То есть жить я буду в общаге?

– Правильно.

– Все четыре года?

– Да, все четыре.

– А вот это плохо.

– Понимаю. Согласие надо дать максимум через две недели, потом будет поздно. Слишком много желающих.

Понимает? Две недели, чтобы изменить всю жизнь. Прекрасно.

Глава 3

-1-

Он повернул голову в сторону голоса, который едва услышал из-за музыки в наушниках, скрывавшихся под волосами. Перед ним стояла невысокая девушка в темно-зеленой куртке. Судя по всему, она задала какой-то вопрос и ждала ответа.

– Что вы сказали?

– Простите за глупый вопрос, но куда вы так пристально смотрите? – смущенно повторила Оля.

– Ох, это действительно вас интересует?

– Ну… да, интересует.

– Не часто встретишь людей, которые готовы вот так просто заговорить с незнакомцем только потому, что им нужно знать что-то кроме дороги до нужного им места или времени. Так что, пожалуй, я вам отвечу. Я смотрю на крыши домов.

-Крыши? И что в них интересного?

– Интересного? Интересное есть во всем. Вас же заинтересовало, куда смотрит неизвестный вам парень. А на крыши я смотрю только потому, что в них безумно красиво отражается солнечный свет. Просто наслаждаюсь моментом, если угодно.

– А вам на какой автобус? – как бы невзначай спросила Оля.

– Если я сижу на остановке, то это вовсе не значит, что мне нужен автобус.

– А что нужно?

– Хороший вопрос. На данный момент было бы неплохо дойти до дома, я итак слишком долго сижу здесь, – Олег достал телефон, удивленно посмотрел и убрал обратно в правый карман брюк. – Почти час.

– Удачи вам, – с легкой улыбкой сказала Оля.

– Всего хорошего.

Олег встал, махнул девушке рукой на прощание, достал из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку, закурил. Едва поморщившись, вдохнул горький дым, выдохнул вверх, выбрал на плеере нужную песню и пошел в ту же сторону, откуда пришел. Впереди еще долгая дорога и много размышлений.

Заметно похолодало и поднялся сильный ветер. Оля подняла воротник повыше, перевела взгляд с уходящего Олега на дорогу, увидела нужный автобус. «И все-таки он странный какой-то. Просидел час на остановке, не нуждаясь в транспорте, размышляет о чем-то своем и на вопросы отвечает как-то странно» – думала Оля. Зайдя в автобус, всю дорогу она провела в мыслях об Олеге, не обращая внимания на давку, мерзкий запах и рассказы из жизни кондуктора, разносившиеся на весь салон: «Зашла у меня тут одна особа недавно, с самого утра прямо, я подхожу к ней, за проезд-то взять, а она мне тысячную купюру сует! Представляете? Я ей объясняю, что не будет у меня сдачи, а она давай истерику закатывать, мол, обязана разменять. Ну, что вы думаете, я сделала? Ха! Я взяла там, в кабине водителя, гору мелочи, отсчитала ей сдачи. По десять копеек, по пять, по одной – набрала в итоге. Приношу этой дамочке в мешке полиэтиленовом, протягиваю, отрываю билетик и отдаю все это. Так ей еще и не понравилось! Она еще давай вопить, мол, что я такое вытворяю. Я отвечаю, что разменяла, как та и просила. Она разозлилась, вышла. Потом, оказывается, ездила она в офис управления нашего, там шуму навела насчет этого. Ну, ей там и ответили, мол, если сдачу правильно дали и билетик оторвали, то претензия беспочвенна, ну или что-то в этом роде. У них там вообще язык непонятный. Ха!»

Нет, все-таки он определенно странный. Кстати, скоро выходить.

-2-

Весь вечер того дня Стасик быстрым шагом перемещался от стены до стены своей комнаты, занятый выбором. Волосы взъерошены, руки размахивают в такт кипящим внутри эмоциям, взгляд направлен в пол, тишину комнаты нарушает только агрессивный шепот. «Нет, нет, четыре года – слишком много, тем более вдали от дома. Без друзей, которых я давно знаю, без любимых занятий… Кстати! Придется, видимо, бросить большинство привычек… Нет, нет, не вариант» – размышлял Стас. Ему так и не удалось ничего решить, время было позднее, хотелось просто поспать. Утро вечера мудренее, не так ли? Но заснуть удалось не сразу. Около двух часов Стас ворочался в своей старой раскладывающейся кровати, застеленной таким же старым хлопчатобумажным постельным бельем, размышляя о будущем. Когда ты что-то выбираешь, то самое обидное – оставить чувство любопытства неудовлетворенным, ведь ты никогда не узнаешь, что было бы с тобой, если твой выбор был бы другим.

Через некоторое время Стас почувствовал, что на самом деле все это не так уж и важно, он просто раздувает из мухи слона. Что бы он ни выбрал, жизнь на этом не заканчивается. Вытерев со щек слезы, появившиеся после продолжительного зевка, Стасик перевернулся на другой бок и моментально заснул.

Сон начался чудесно. Стоило только Стасу выйти из дверей училища после долгих четырех лет получения образования, как он запрыгнул в кабриолет, надел очки, какие носят шерифы в старых фильмах, включил радио. Заиграл рок-н-ролл и уже повзрослевший Стас с кучей новых знаний в голове надавил на педаль и поехал. Почти моментально он оказался на знатной вечеринке, среди опрятных мужчин и привлекательных барышень. Приглушенно играла классическая музыка. Стас в шикарном костюме, до блеска начищенными ботинками, с золотыми часами, огромной сигарой в зубах и бокалом красного вина в руке проскальзывал между парочками, обсуждавшими свои последние капиталовложения и погоду. Стасик искал своих друзей. Они должны быть где-то здесь, но где? Ты забыл, мальчик, всех своих друзей. И они тебя тоже. И не смотри так удивленно, Стас, ты сам выбрал отлучку на четыре года, а там ни с кем толком не смог познакомиться. Или я не прав? Да, сейчас у тебя есть уйма денег, ты можешь себе позволить любой каприз, но кто с тобой вообще разговаривал бы, не будь ты так богат? Кстати, не знаешь, почему здесь так жарко?

Он проснулся. Было раннее утро, а в комнате – безумно душно. Стас сел на кровати, надел футболку, тапочки и пошел на кухню выпить воды, а затем в душ.

-3-

Она потянула на себя стеклянную дверь с металлической блестящей ручкой и вошла внутрь. В нос сразу ударили запахи ароматизаторов воздуха и едва-едва различимый запах пота. Перед Настей было зеркало во весь рост, мимо которого она никогда не могла пройти не остановившись. Так же было и сейчас. Поправив свои длинные черные волосы, сняв бежевую приталенную курточку и убедившись, что макияж, которого было очень мало, в порядке, она пошла направо к гардеробу и повесила куртку на крючок. После, пройдя налево по коридору, Настя подошла к стойке, называвшейся модным иностранным словом «ресепшн» и протянула свой абонемент секретарше. Еще чуть дальше по коридору с правой стороны находились раздевалки с кучей деревянных ящиков вдоль стен, низкими скамейками и душевыми кабинками. Затем, за раздевалками – солярий и крохотный аэробный зал. С левой стороны был фитнес-бар с уютными голубыми креслами и железными круглыми столиками. Коридор вел к самому главному, что там вообще могло быть: огромное помещение с разнообразными тренажерами. Беговые дорожки, велосипедные тренажеры, степперы, неисчислимое количество силовых тренажеров и, что самое главное, там было много мускулистых парней. Конечно, их фон несколько портили не менее накачанные девушки и толстые домохозяйки, от которых в воздухе и ощущался запах пота. На стенах в тренажерном зале висели зеркала.

Настя зашла в раздевалку, поставила на скамейку свою сумку, в которой лежала сменная одежда, быстро переоделась и отправилась к тренажерам, покачивая бедрами, в которых не было ничего привлекательного. Только кости.

Она начала с беговой дорожки. Четверть часа медленного бега, затем еще четверть – чуть быстрее. После первых пятнадцати минут Настя почувствовала, что сейчас опять грохнется без сознания. Виною всему – голод. Желудок будто горел изнутри, слюна выделялась в огромных количествах и сил что-либо сделать не осталось. Вообще-то, их не оставалось и на медленный бег, но сила воли орала в голове: «Давай, тряпка! Ты забыла, как тебя унижали, а? Не вспоминай про еду и беги, пока не свалишься без чувств, жирная задница!»

«Надо добраться до бара. Нет, сначала до раздевалки. Кошелек в джинсах» – в бреду шептала Настя, держась левой рукой за стенку и делая неуверенные шаги по коридору. Ноги подкашивались, голова кружилась, перед глазами все плясало. Спустя некоторое время, борясь из последних сил сама с собой, она дошла до фитнес-бара с кошельком в руке и едва смогла попросить у девушки за стойкой салат, кусок хлеба, йогурт и стакан апельсинового сока. Хватит утолить голод, а большего и не нужно.

Настя упала в голубое кресло. На стене напротив нее висел огромный плазменный телевизор. Реклама на экране не вызвала никакого удивления. «Если я сейчас отключусь, то уже навсегда. Так плохо мне еще никогда не было» – думала Настя, дожидаясь заказа. Ее голову разрывала безумная боль, в ушах опять звенело, а глаза никак не могли выбрать одну точку, в которую смотреть. Из транса Настю вывел звон посуды, которую поставили перед ней на стол. Официантка мило улыбнулась и пожелала приятного аппетита. Она не успела положить столовые приборы, завернутые в салфетку, так как Настя буквально вырвала их из руки и жадно накинулась на еду.

Глава 4

-1-

Он шел по улице, подняв голову, расправив плечи и любопытно осматриваясь по сторонам. На его гладковыбритом лице застыла добродушная улыбка. Не в первый раз он проходил здесь, но снова и снова замечал для себя что-то новое. Сейчас, когда солнце скрылось за облаками, можно было не прищуривать левый глаз и, следовательно, замечать интересности стало проще. Мимо сновали люди. Кто-то шел навстречу, опустив голову и в их глазах нельзя было различить какой-то мысли. Они почти спали на ходу. Некоторые обгоняли Олега, который ходил быстро, затем внезапно останавливались, заставляя людей сзади их огибать на своем пути, а потом, оглянувшись по сторонам и убедившись, что идут в правильном направлении, продолжали торопиться, тяжело дыша. Где-то вдалеке, за музыкой в наушниках, непрерывно шумели машины. Жители больших городов привыкают к этому шуму, со временем перестают обращать на него внимание, но стоит им оказаться в каком-нибудь тихом и уютном городке, как они поражаются невозмутимой тишине и тому, как громко они, оказывается, разговаривают на улице.

Когда долго идешь, то перестаешь замечать, как делаешь шаги. Ты просто шагаешь, абсолютно на этом не сосредотачиваясь. Олег, сколько себя помнил, всегда любил пешие прогулки, они доставляли ему огромнейшее удовольствие и расслабление. Он никогда не понимал, как люди могут не знать, куда им пойти, например, на выходных. Оторвись от бытовых проблем, выйди на улицу и просто переставляй ноги. Глупо? Бессмысленно? Для кого угодно, но не для Олега.

Он почти у своего дома. Старого, пятиэтажного, кирпичного, в котором прожил всю сознательную жизнь. Олег остановился у железной двери, достал ключи из кармана, открыл дверь домофона намагниченным кругляшом, зашел в подъезд и стал подниматься на второй этаж. А ведь было время, когда дверь стояла деревянная и всегда открытая. Да, конечно, из-за этого в подъезде частенько бывали пьяницы, чуть ли не толпившиеся в очереди за самогоном, который по дешевке продавала пенсионерка с первого этажа, но разве поэтому все вдруг решили перейти на домофоны и двери с кодовыми замками? Люди перестали друг другу доверять? Да, пожалуй.

Вот и второй этаж. На нем все по-прежнему неизменно. Кружевные занавески на окнах, горшки с растениями на подоконнике и детские игрушки на почтовых ящиках. Квартира Олега – первая справа. Провернув ключ в замочной скважине дважды по часовой стрелке и, потянув дверь на себя, он вошел внутрь.

Олег, как только переступил порог, сразу снял куртку и кинул на стул справа. Прямо в обуви он пошел в комнату слева, затем к балкону. На нем валялась куча ненужного барахла, вроде нескольких стопок старых журналов, покрытых пылью, ящики с инструментами, корзины с тряпками и веревками, даже электрическая плита с духовкой, но Олег ничего не выкидывал. Думал, что это когда-нибудь может обязательно пригодиться, к тому же балкон застекленный и ничто никуда не денется. «Привет, железяка. Давно не виделись, не правда ли?» – сказал Олег велосипеду, стоявшему между плитой и  пустыми картонными коробками. Сколько лет он уже стоял здесь, забытый и ненужный? Когда Олег в последний раз садился на него? Никто не помнит.

«Надо привести тебя в порядок, дружище» – сказал Олег, на которого нахлынула волна чувств. Он вспомнил, как копил на велосипед, экономя на завтраках в школе, прося у мамы денег на вещи, которых не покупал, и даже помогая соседям по дому, которые потом с улыбкой одаривали мальчика необходимыми ему бумажками. И вот, когда его самодельная деревянная шкатулочка набрала необходимую сумму, Олег пошел в ближайший  спортивный магазин и выбрал именно этот велосипед. Большой, красно-черный, с несколькими скоростями и ручными тормозами. На нем он впервые расшиб локти до крови, впервые разогнался с горки так, что стало чуть-чуть страшно и руль было трудно держать, впервые вращал педали быстро, как мог, чтобы оторваться от преследующей собаки, пытающейся укусить за ногу. Неужели Олег вправду смог вот так спокойно оставить свой велосипед пылиться на балконе? Видимо, как-то смог и сейчас ему было за это стыдно.

Олег пытался вытащить велосипед с балкона, левой ногой отпихивая ящики с инструментами. Руль вращался независимо от колеса, что весьма помогло. «Так-с, теперь поищем ключи» – подумал Олег, прислонив велосипед к шкафу в комнате. Где-то в доме лежал набор шестигранников, необходимых, чтобы затянуть руль. Олег видел их, но не мог вспомнить, где точно. Он пошел в противоположный конец коридора, там был импровизированный чулан. В этой маленькой комнатке валялась очередная куча забытых, но когда-нибудь необходимых вещей. Порывшись в ней, Олег не нашел никаких ключей, зато нашел старенький насос. «Тоже пригодится» – подумал Олег и вдруг, замерев на месте, закрыл глаза и хлопнул себя по лбу. Он вспомнил, что шестигранники были в комнате, в том самом шкафу, к которому прислонен велосипед. Неизвестно, зачем они там лежали, но это уже не имеет значения.

Следующие три часа Олег провел в работе по восстановлению своего железного забытого друга, закручивая гайки, смазывая и натягивая заново цепь, стирая пыль, накачивая шины и все в том же духе. Когда он закончил, с хрустом распрямил спину и вытер со лба пот, то попробовал прокатиться по комнате, но едва не упал и решил оставить эти попытки.

Настенные часы показывали без трех минут два. У него еще есть время, чтобы поесть и отдохнуть, а затем отправиться в многообещающую поездку.

-2-

Выйдя из автобуса и сделав глоток прохладного свежего воздуха после душного и мерзко пахнущего салона, Оля почувствовала себя значительно лучше. Ссора с Мишей почти забыта и мысли о том, что ее весь коллектив считает последней истеричкой, были обдуманы и приняты. Пусть думают что хотят, их право. Оля просто была ответственна, возможно, чересчур.

Через дорогу возвышался Дом Культуры. В этом бежевом шестиэтажном здании Оля проводила в репетициях время с незапамятного детства вплоть до нынешних девятнадцати лет. Изнутри на огромных окнах висели афиши будущих мероприятий и фотографии с прошедших. На некоторых фотографиях можно было частенько увидеть Олю.

Войдя внутрь и поздоровавшись с гардеробщицей, работавшей там уже пятнадцатый год, Оля сдала куртку, получила номерок и пошла к входу в концертный зал. Войдя, она, как обычно, осмотрелась. Огромная дощатая сцена с песочного цвета кулисами по бокам и небольшими прожекторами сверху, сотни сидений, рядами спускающихся сверху вниз, четыре входа в зал: два со второго этажа и два с первого… «Привет, Оля!» – окликнул знакомый голос.

– Привет, Даша. Как поживаешь? – с улыбкой и неподдельной радостью в голосе спросила Оля.

– По-старому у меня все, как же иначе? Что-то ты рановато, обычно опаздываешь. Бегом в гримерку тогда, начнем раньше по такому поводу, а остальные пусть по ходу втягиваются, как подойдут, – с аналогичной радостью сказала Даша, выглядывая из-за кулис. Говорила она всегда очень быстро и звонко.

– Хорошо-хорошо, уже иду, – ответила Оля, опустив голову и попытавшись изобразить страдальческий голос.

Оля спустилась вниз, к сцене. Поднялась на нее, затем прошла за кулисы, попутно скорчив Даше рожу. Войдя в гримерку, Оля неожиданно поняла, что ей еще никогда не было так приятно здесь находиться. Она с грустным взглядом села в красное кресло, стоящее  вплотную спинкой к стене, закинула ногу на ногу и начала придаваться воспоминаниям.

Четыре года или, скорее, целую бесконечность тому назад, перед первым большим концертом в своей жизни, Оля точно так же сидела в этом красном кресле, набитом поролоном и, до дрожи в коленях, нервничала. В гримерную вошла Света и сказала, что концерт скоро начнется, надо идти на сцену. За тканью кулис по обеим сторонам прятались девушки в разнообразных костюмах и подбадривали друг друга. Оля, как назло, выступала первой. За занавесом шумел зал, зрители рассаживались по местам и сотни любопытных взглядов сверлили сцену. Кто-то пришел посмотреть на выступление своих дочерей, сестер, подруг, ведь им это было важно, кто-то интересуется танцами, решил посмотреть и оценить, а кому-то просто нечем занять вечер. Пока занавес был закрыт, кругом бегали хореографы и произносили воодушевляющие речи для каждой группы танцующих. У Оли по телу пошли мурашки. Волнение подступило к горлу, удушая ожиданием, ноги дрожали, руки не слушались, ладони вспотели. «Все по местам, начинаем!» – крикнул кто-то в стороне. Оля вышла на середину сцены, вскинула руки, выставила правую ногу вперед и замерла в свете прожекторов. Наверху что-то зашумело и занавес начал разъезжаться в разные стороны. «Господи, как их много» – подумала Оля. Створки занавеса удалялись друг от друга все дальше и дальше, открывая взгляду все больше зрителей. Оля подняла голову и устремила пустой взор поверх зала. Занавес остановился, резко грянула музыка…

Дверь внезапно распахнулась вовнутрь, громко стукнув железной ручкой о стену. Гримерка моментально заполнилась звонкими жизнерадостными голосами и смехом. Ошарашенная Оля наблюдала за тем, как ее подруги проходят сквозь дверной проем и заполняют комнату неразборчивыми, но неимоверно громкими разговорами неизвестно о чем. «О-о-о! Приве-е-ет! Приве-е-е-ет! Оля-я-я! Приве-е-ет Оля-я-я!» – девушки заметили плотно вжавшуюся в кресло подругу, у которой были широко раскрыты глаза от удивления, и решили поприветствовать.

– П-привет, девчонки, – удивленно пробормотала вырванная из воспоминаний Оля.

– Погода просто ужас! – обиженно воскликнула Света.

– Ой, и не говори! Когда из дома выходила, было тепло, я легко оделась, а сейчас чуть не околела, – выразила согласие Катя.

– Оль, а ты чего сидишь-то? Давай переодеваться и погнали, Даша уже заждалась, – сказала Ксюша.

– Ага, – ответила Оля, более-менее придя в себя.

Девушки открыли свои шкафчики и достали белые футболки, легкие черные тканевые комбинезоны и удобную обувь. У кого-то это были кроссовки, у кого-то балетки, а кто-то, например Даша, предпочитал танцевать босиком. Разговоры в гримерной не смолкали ни на секунду. Обсуждалось абсолютно все. Сначала, само собой, стандартные вопросы «как дела?» и «что у тебя новенького, интересного?». Затем, после выяснения последних новостей из жизни друг друга, девушки решили поговорить о других людях. Это были и общие знакомые, и знакомые только рассказчицы, даже вымышленные – без разницы. Диалог с подругами всегда на первом месте, а достоверность сказанного совсем не принципиальна. Девушки не заметили, как сели на скамейки возле выкрашенных белой краской стен и начали увлеченно поддерживать беседу. Разговор затрагивал спорт, погоду, домашних животных, привычки Светы, модную в нынешний сезон одежду, искусство и прочее, прочее, прочее…

– Что-то мы заболтались, давно пора идти репетировать, – сказала Катя, заплетая длинные русые волосы в косу.

– Кстати, девчонки! Надо бы чаще собираться, а то видимся только на репетициях трижды в неделю, вот и не наговоримся никак, – снова сменила тему разговора Даша, которая после длительного отсутствия подруг решила заглянуть в гримерку, да так там и осталась, – Давайте сходим куда-нибудь, наконец? Вот прям все вместе, на целый день!

– А что? Можно, да, – пройдясь взглядом по лицам подруг, сказала Света.

– Ну, не знаю. Я спрошу у Са…

– Ой, Ксюш! Да хватит уже со своим Сашей! Тоже мне, взяли моду, – воскликнула Света.

– А если пойдем, то куда? – поинтересовалась Оля. Будучи ничем не заинтересованной, кроме как танцами, литературой, учебой в университете и, пожалуй, кинематографом, ей было важно, на что она потратит время.

– Ну, если уж на то пошло, то можно посидеть в какой-нибудь забегаловке, кофе попить, – сказала Ксюша, вопросительно подняв брови и ожидая реакции на выдвинутое предложение.

– А что, вполне приличный вариант, – одобряюще сказала Катя, закончив заплетать волосы. Теперь она крутила в руках мобильный телефон.

– Лично я не хочу так, мне это не интере… – начала говорить Оля, но ее мысль неожиданно прервал голос в голове: «Интересное есть во всем. Тебя же заинтересовало, куда смотрит неизвестный тебе парень».

– Что такое, Оль? – почти в унисон спросили девушки, успевшие уже расстроиться, почувствовав, что их планы летят ко всем чертям.

– Я хотела сказать, что не хочу так, неизвестно когда и все такое. Может, ну ее, эту репетицию и пойдем куда-нибудь сейчас? Можем же мы взять небольшой отгул в целях сплочения коллектива, а? – неуверенно попыталась выкрутиться Оля, которая, наконец, осознала, что пора отвлечься от рутинных дел и попробовать что-нибудь такое, о чем давно грезила, но не могла себе признаться. Когда она в последний раз ходила гулять с подружками, а не читала вместо этого книжку, сидя дома в кресле и потягивала чай или подготавливалась к завтрашнему учебному дню?

Да, она считала прогулки с друзьями до омерзения скучными и, пожалуй, неправильными. А разговоры и того хуже. Всегда есть что-то, о чем хочешь сказать другим, поделиться мыслями, рассуждениями, чувствами. Но собеседники редко понимали правильно то, что хотела донести до них Оля. Парни не воспринимали ее всерьез, потому что красота затмевала слова, а девушки всегда увлекались несколько другими вещами и смотрели на мир более оптимистично, нежели убежденная реалистка по имени Ольга. Из-за этого она редко уделяла время друзьям, коих у нее и без того было не много. Знакомых – неимоверное количество, а вот друзей… Но сейчас она почувствовала некий укол совести, говоривший, что пора бы вылезти из своей пещеры отшельника на свет и попробовать развлечься. В конце концов, это может быть даже интересно. Незнакомый парень так сказал.

-3-

Лежа в своей двухспальной кровати, Настя отчаянно пыталась осознать, каким образом смогла добраться до дома. Быстро расправившись с заказом в фитнес-баре и с трудом переодевшись, она, вроде бы, сумела дойти до дороги и даже поднять руку, чтобы поймать маршрутку. Или это был обыкновенный «бомбила»? Не важно. Главное, он довез куда надо. Кстати, откуда он знал? Хотя, не важно. Протянув водителю купюру, Настя полуприкрыла глаза, но успела заметить, как водитель улыбнулся, показав желтые от никотина зубы. Видимо, купюра была крупная, а по внешнему виду пассажира было заметно, что ей сейчас не до сдачи. Не важно.

Важно другое. Отключившись в транспорте, Настя снова вспомнила причину своих теперешних несчастий и попыток всем доказать, что она может похудеть. Только на этот раз гораздо подробнее.

Седьмой класс. Рослая для своих лет девочка осторожно спускается по лестнице, держась правой рукой за поручень. Сейчас большая перемена, вокруг, звонко крича, бегают ребятишки из начальных классов, а старшеклассники курят в туалетах. Все как обычно. Левой рукой девочка прижимает к себе прозрачный пластиковый контейнер с синенькой крышкой и бутылку лимонада. Спустившись в слабоосвещаемый коридор на первом этаже, по которому учительницы со своими группами шли на обед, девочка поворачивает с лестницы налево и у самой стенки шагает в столовую в конце коридора, стараясь быть незаметной.

Столовая была по совместительству актовым залом, со сценой, на которой, скорее, в качестве украшения, по бокам  находились два пианино друг напротив друга. Круглые железные столы с пластмассовыми крышками вишневого цвета беспорядочно стояли на темно-коричневом дощатом полу. Воздух был пропитан ароматом вареной гречневой каши и чего-то подгоревшего. За столами сидели школьники всех возрастов и деловито уплетали свои обеды. Девочка, все также стараясь не привлекать внимания, пересекла столовую и села в самый дальний угол за пустой стол, перед этим отодвинув стул подальше.  Стоило ей сесть, как синее платьице туго сдавило и спину, и живот. В то место, где должна быть талия, давило еще сильнее и это было не удивительно. Платьев Настиного размера просто не шили. Ни фабрики, производящие одежду по своим расчетам, ни заботливые руки мамы, которая шить не умела вовсе. Зато готовила отменно и не упускала случая побаловать дочку.

В пластиковом контейнере лежали любимые бутерброды с сыром. Настя всегда их обожала. Девочка оглянулась по сторонам и только после этого решилась снять крышку, чтобы достать обед. Опустив глаза вниз, рассматривая крошки на столе, крепко держа контейнер обеими руками, Настя прошептала себе: «Ну, давай же, никто на тебя не смотрит, не переживай».

– Опачки, Настя, а ты все жрешь, – раздался дразнящий голос справа, – я и не сомневался, что найду тебя именно здесь.

– Иди давить прыщи, Андрей, – сказала девочка, стараясь сохранить безразличие в голосе. Ее кулаки крепко сжались. Еще секунду назад никого из одноклассников поблизости не было.

– Да ладно тебе дуться, итак дальше некуда! – с презрительной усмешкой ответил Андрей.

– Отвали, пока я тебе не вмазала, – сказала Настя, из последних сил подавляя ярость.

– Утю-тю, наша крошка злится, – Андрей протянул руку, схватил Настю за нос двумя пальцами и помотал из стороны в сторону.

– Ну все, достал!

Возможности сохранять спокойствие и, как говорится, подставлять другую щеку не осталось. Адреналин дрожью прошел по телу. Девочка внезапно вскочила, задев стол и опрокинув стоящую на нем бутылку, затем попыталась ударить обидчика изо всех сил. Удар маленького пухлого кулачка должен был придтись на нос Андрея, но мальчик оказался проворнее и с легкостью увернулся, сделав шаг в сторону. Второй попытки Настя не предприняла. Ее заставил остановиться резкий звук рвущегося платья и последовавший за ним неудержимый хохот Андрея. Платье порвалось на спине по линии позвоночника практически до самого копчика.

«Нет, не может быть. Только не сейчас. Только не со мной» – промелькнуло в голове Насти. На оглушающий смех Андрея, нагло нарушивший бренчание посуды и разговоры сидящих за столиками, повернулись почти все. Некоторые взглянули в сторону источника хохота и сразу же отвернулись к тарелке, буркнув под нос что-то невнятное, а некоторые остановили взгляды на двух детях: мальчике, согнувшемся пополам и покрасневшем от смеха и девочке, тоже покрасневшей, но, видимо, по иным причинам. Настя опустила руку. Скорее, позволила ей упасть. Злость начала смешиваться со стыдом, ведь кроме Андрея нашлось еще множество тех, кто посчитал разорванное платье на толстой девочке смешным.

Настя продолжала стоять еще минуту или две, пока к смеющимся голосам присоединялись все новые и новые. Она перестала злиться, остался только стыд в чистом, первозданном виде. Девочка не видела ничего вокруг, да и не хотела видеть оскалы, посвященные ее внешнему виду.  Хотелось убежать подальше от этого места, подальше от сводящих с ума переливов смеха и обидных выкриков. «Я больше не буду есть. Вообще» – прошептала Настя, опустив голову. Затем она побежала. Побежала, слыша вдогонку задыхающиеся крики Андрея: «Ты никогда… ха… никогда не измен… ах-ха-ха… изменишься! Ха-ха!».

И вот, много лет спустя, на кровати лежала девушка, почти превратившаяся в обтянутый кожей скелет. Свое обещание никогда не есть она, разумеется, не сдержала, но компенсировала это строжайшей диетой и занятиями спортом. Чувство стыда преследовало ее все эти годы, смех Андрея остался звенеть в ушах. Настя не могла остановить свою анорексию. Она боялась, чертовски боялась снова быть униженной.

-4-

Громко играла музыка, от низких частот и стены, и пол, и все внутренности, казалось, плясали в ритм. Между столов танцевали люди. Кто-то из них был изрядно пьян, кто-то только ощущал тепло алкоголя в крови. На столе Стаса, в пепельнице, лежала сигарета, от которой поднималась тонкая ровная струйка дыма, вздрагивающая только когда Стас ставил на место кружку с пивом. Напиваться дома ему уже не хотелось, вот он и решил выбраться куда-нибудь. Дошел до ближайшего бара в сорока метрах от дома, но и то не без усилий. Рубашка насквозь пропахла табачным дымом и дешевой выпивкой, видимо, понадобится основательная стирка.

«Безусловно, каждый из нас совершает ошибки в юности, это в порядке вещей. Так и должно быть, да. Но куда, в конце концов, делась справедливость? Слишком поздно что-то исправлять, старик» – думал Стас, запрокидывая голову назад, чтобы осушить полулитровый стакан последним глотком. Еще один пустой бокал с глухим стуком вернулся на стол, заставив струю дыма вздрогнуть. Надо позвать официантку.

Шесть лет назад, выйдя из душа с полотенцем на плече, Стасик опять погрузился в нелегкие размышления о предстоящем. С одной стороны – карьера и безусловный успех, с другой – всё, чем он жил до этого и все, с кем проводил время. Слабый луч прекрасного будущего и стабильно радующая обыденность сейчас. Журавль в небе и синица в руках, если угодно. Стасу, разумеется, хотелось иметь больше, чем он имеет сейчас и мог бы иметь в будущем, это естественно и понять его можно. Но, чего именно больше? Материальных ценностей или духовных? Такое в одиночку не решить, нужен совет.

Мнения друзей особой пользы не принесли. Одни говорили, что нужно соглашаться, ибо такой шанс выпадает не каждому, другие советовали отказаться, потому считали Стаса одним из тех людей, которые живут настоящим моментом. Были правы все, но никто не привел ни одного действительно убедительного аргумента.

Следующие два дня Стасик пребывал в весьма странном состоянии. Его мысли существовали отдельно от действий. Он ходил на учебу, ел, спал, гулял, но это, скорее, были рефлексы. Ни на чем из перечисленного он не сосредотачивался ни капли, все размышления остановились на выборе.

Из-за чего же в сегодняшний день Стас решил напиться в умат? Ответ прост: он согласился. Решение далось ему очень трудно. В конце концов, разрываться между двумя вариантами, при любом из которых ты что-то теряешь, надоело.  С девизом «потери и старания должны окупиться» Стас четыре года топтал коридоры и натирал до блеска скамейки в аудиториях ВУЗа. Учеба давалась тяжко. Кругом были финансовые акулы, с которыми не о чем было поговорить, кроме как о будущем американского доллара и акциях крупных предприятий. Не замороченные такими вещами люди быстро отчислялись. Стас же с трудом, но все же держался.

Друзей он не приобрел. Несколько приятелей нашлось, но только чтобы было с кем поболтать в свободное время. Просто чтобы не забыть, как это делается. К старым друзьям иногда удавалось вырваться на каникулах, а деньги на телефоне таяли очень быстро, во всяком случае, в первый год. Далее настал период, когда у каждого начались свои заморочки и проблемы, связанные с дальнейшим образованием и карьерой. До забытого Стаса никому дела уже не было. Ну и черт с ними.

Закончив обучение и получив диплом, новоиспеченный бизнесмен тщательно приступил к поискам достойной его работы. Он получал отказ за отказом, снова и снова, но никак не мог понять почему. Образование и желание имеется, что еще нужно? Впрочем, сейчас это уже и не важно. Работа есть и приходится довольствоваться ею.

«Кто вернет мне моих друзей и четыре года жизни, потраченные впустую? Я, пожалуй, задаю слишком много вопросов. Надо уходить отсюда» – подумал Стас. Он только что влил в себя еще кружку пива и теперь сидел, положив оба локтя на стол и опустив голову. Сигарета в пепельнице давно истлела и перестала дымить, оставив только горстку пепла и обслюнявленный фильтр в память о себе. Сняв пиджак со спинки стула, Стас встал, едва устояв на ногах, и направился к выходу, заметно шатаясь.

Глава 5

-1-

Она лежала и слушала урчание желудка. На лице застыла задумчиво-мечтательная улыбка. Сейчас ей доставляло удовольствие то, на что она старалась не обращать внимания и всячески пресекать в течение многих лет. Настя почувствовала голод, а что еще лучше – желание его утолить в полной мере.

«Как я могла быть такой слепой и не замечать, что со мной происходит?» – думала Настя, сложив руки за головой и по-прежнему мечтательно улыбаясь. Она витала в мыслях о том, что теперь все будет иначе, начнется новая, счастливая жизнь без страхов и голодных обмороков. Остался последний штрих.

Окончательно придя в себя, Настя встала с кровати, надела любимые домашние тапочки с зайчиками и решительным шагом пошла на кухню. Там, на тарелке, лежали бутерброды. Первоначальный аппетитный вид они, конечно, слегка потеряли, но теперь Настю это не останавливало. Она села на табуретку, одну из четырех, стоявших у стола с разных сторон, пододвинула тарелку к себе и протянула едва дрожащую руку, чтобы взять один бутерброд.

– Привет, Настя. А ты ни капли не изменилась, – зазвучал до боли знакомый голос в голове.

– Что-то ты поздно, Андрей. Я ждала тебя раньше. И, кстати, ты не прав. Я очень сильно изменилась, – ответила Настя, держа протянутую руку неподвижно.

– Похудеть-то ты похудела, крошка. А внутри? Внутри ты все такая же трусливая и забитая, угадал? – издевался голос Андрея.

– Опять мимо. Чай будешь? – спросила Настя с усмешкой.

– Нет, спасибо. А вот обезжиренный йогурт или яблоко, или чем ты там питалась в последние годы – было бы замечательно.

– А на ужин хоть останешься? Я приготовлю свинины, тебе понравится, – теперь пришла очередь Насти издеваться.  Она встала и ткнула кнопку на чайнике.

– Хватит! Хочешь вернуться к тому, с чего все началось, крошка? Дерзай! – сорвался на крик Андрей.

– С удовольствием! – воскликнула Настя и уверенным движением взяла бутерброд. Поднесла ко рту, откусила один раз, тщательно пожевала, откусила второй раз и разошлась в счастливой улыбке. Поначалу язык отказывался воспринимать малознакомый вкус, но потом ощущения расцвели, и от удовольствия у Насти свело скулы.

Оба бутерброда были уничтожены за полторы минуты, не более. Это время принесло Насте неимоверное счастье и неподдельную радость. Она стояла на кухне, запустив пальцы в волосы, смеясь и говоря, что была слепой и глупой.

-2-

Предыдущие два часа он расслаблялся перед поездкой. Прежде всего, принял душ, ибо починка, или, вернее, сборка велосипеда заново не сделала руки чище, а послепрогулочный запах приятнее. Затем, скромный обед из найденного в холодильнике и, в довершение, курение трубки с турецким табаком.

Сейчас Олег стоял в прихожей, полностью готовый к путешествию, и в последний раз осматривал велосипед.  Убедившись, что все в полном порядке, Олег выключил свет, открыл входную дверь и принялся вытаскивать велосипед наружу.

Он специально выехал раньше на два часа, таков уж он был. Никогда не мог точно рассчитать время, чтобы никуда не опоздать, вот и приходилось всегда прибывать заранее. К тому же, дома все равно нечем заняться.

Поначалу ехать было трудно. Никак не удавалось держать руль ровно и вовремя давить на педали. Постепенно навык стал возвращаться и уже через пару минут Олег уверенно мчал вперед. Чем дольше и быстрее он ехал, тем больше щекотало грудь изнутри странное чувство чего-то забытого, потерянного, но внезапно приобретенного вновь. В ушах шумел ветер. О забытом дома плеере Олег даже не вспомнил, настолько захватила его поездка. Вокруг, с невероятной скоростью, мелькали деревья и быстро сменялись запахи. Казалось, будто Олег на самом деле никуда не едет, он стоит на месте, это мир вращается навстречу под колесами его велосипеда.

«Еще полтора часа! Странно. Думал, буду ехать дольше» – удивился Олег, посмотрев который час.  Попытка достать телефон из кармана чуть не закончилась падением, а попытка убрать – столкновением с прохожими. Теперь телефон лежал в кармане куртки. Олег уже был на условленном месте встречи и не знал, что делать целых полтора часа.  Самым неприятным был холод на улице. Олег оделся достаточно легко, рассчитывая, что ему будет жарко в поездке.

После длительного ожидания, за время которого Олег объездил квартал вдоль и поперек, выкурил несколько сигарет и просто ходил кругами, его вырвал из раздумий голос Полины.

– Привет. Я сильно опоздала? – сказала она.

– Привет. Нет, ты даже раньше, чем я ожидал, – ответил Олег, не сводя глаз с девушки. Полина была прекрасна. Пылающие румянцем щеки, аккуратно заплетенные волосы, карие глаза, стройная фигура – список можно продолжать бесконечно.

– Куда поедем? – спросила она.

– Знаю один парк километрах в двадцати отсюда. Проедемся что надо, – предложил очарованный Олег.

Полина кивнула в знак согласия и они отправились в путь. Полина ехала очень быстро, Олег изо всех сил пытался ее догнать, но попытки оставались безуспешными и оставалось только любоваться ее спиной. Уже спустя несколько километров курение напоминало о себе Олегу все сильнее с каждым вдохом.

Первое время они продвигались по городу, огибая пешеходов и простаивая в ожидании на светофорах, которые давали Олегу немного передохнуть и сказать Полине, куда ехать дальше. Через некоторое время, показавшееся уже уставшему курильщику со стажем бесконечностью, они выехали на загородное шоссе, где было безлюдно и лишь машины с ревом проносились мимо. Олег был здесь около года назад, спасибо пешим прогулкам. Тогда это был загородный район, там никто не жил, но сейчас по всей линии горизонта возвышались новостройки. Это привело Олега в удивление, граничащее с возмущением, он никак не мог смириться с мыслью, что город с такой ужасающей  скоростью поглощает все вокруг себя.

Вскоре они увидели парк. Он находился на холме, к нему вела единственная крутая дорога, которая поднималась и огибала его, приводя прямо ко входу.

– Давай передохнем! – крикнул Олег Полине. Перекричать шумящие автомобили было непросто. Полина услышала, немного притормозила и повернула голову на звук голоса, вопросительно подняв брови, затем махнула рукой к себе. Олег подъехал к ней и повторил свою просьбу.

– Мы уже почти доехали, – с укоризной сказала Полина.

– Нам сейчас в гору подниматься, – ответил Олег, не желая выдавать свою усталость.

– Ладно, давай отдохнем.

Олег достал сигарету и прикурил, не вставая с велосипеда. Когда-то здесь было бескрайнее поле и только ветер шумел в ушах. Теперь же по бесконечной трассе мчали гудящие машины, обдавая тяжелым  воздухом, наполненным выхлопными газами, а у обочины валялся мусор. Солнце скрылось за серыми облаками и похолодало еще сильнее. Было примерно семь вечера, может меньше, как думал Олег. «Внесу и свою лепту в этот ужас» – с этой мыслью он отправил окурок в груду пластиковых бутылок с выцветшими этикетками.

Полина, не сказав ни слова, села на велосипед, оттолкнулась ногой и поехала дальше. Олег посмотрел ей вслед, затем на возвышающуюся дорогу, глубоко вздохнул и принялся догонять спутницу. Оставался последний подъем.

Дорога, пусть с большим уклоном, далась путникам без особых усилий. Олег заранее повернул ручку на руле, раздались щелчки и педали крутились легче. Полина не стала ничего менять, но это никак не повлияло на скорость ее велосипеда, чему Олег только удивлялся, все также пытаясь хотя бы поравняться с ней.

– Вот мы и приехали, – сказала Полина и глубоко вдохнула. В парке пахло сырой землей,  только показывающейся из-под снега.

Они просто гуляли по парку, везли велосипеды рядом и разговаривали о последних событиях, произошедших с ними. Олег был не лучшим рассказчиком, но отличным слушателем и поэтому почти все время молчал, не пропуская ни слова, сказанного Полиной. А вот она поговорить любила.

Олег не мог сказать точно, сколько они ходили по дорожкам в парке, не задумываясь при этом, куда придут. Они шли, разговаривали и увидели невдалеке скамейки, стоящие под вечнозелеными елями. Холод усиливался с каждой минутой и покрасневшие руки Олега намертво сомкнулись на ручках руля велосипеда.

– Может, присядем? – спросила Полина и кивнула головой в сторону скамеек. Когда она говорила, ее нижняя челюсть дрожала не в такт произносимым словам.

– Было бы неплохо, – ответил Олег. Он уже всерьез думал, что девушке не знакома усталость, – Ты рассказывала о вчераш…

– Ах, да, о вчерашнем, точно, – продолжила Полина, ставя велосипед на подножку. Свой велосипед Олег положил на землю, сел поудобнее на скамейку, вытянул ноги вперед и положил одну на другую, – Короче, в ту компанию я не вписывалась абсолютно, но я не ушла. Мне было скучно, я чувствовала себя неуютно, но что мне оставалось делать? Выбора у меня не было.

– Глупости, – усмехнулся Олег, – Выбор есть всегда.

– Что-то мне так не кажется, – сказала Полина. Она сложила ладони лодочкой, поднесла ко рту и протяжно выдохнула в них.

– И не должно казаться. Так оно и есть. Каждый день, каждый час ты что-то выбираешь, пусть и не задумываешься об этом. Например, просыпаясь в будний день, ты выбираешь: вылезти  тебе из уютной кровати и пойти на работу, либо поспать еще. Само собой, во втором случае ты опоздаешь и тебя, скорее всего, оштрафуют или уволят. Так что над этим вариантом ты даже не задумаешься, опять ссылаясь на то, что выбора у тебя нет, как бы тебе ни хотелось понежиться под одеялом. Выбор есть в любом случае, насколько бы плох не был один из вариантов.

– Возможно. Слушай, давай выбираться отсюда, замерзаю, – предложила Полина, энергично потирая ладони и глубоко втягивая холодный воздух сквозь зубы.

– Поддерживаю.

Они встали, взяли велосипеды и снова пошли по лабиринтам парковых тропинок. Выход нашли быстро, видимо, Полина запомнила, откуда пришли. Перед ними снова была крутая дорога, только теперь с нее предстояло спуститься. Олег посмотрел на Полину, изобразил, будто надевает очки как бывалый летчик и оттолкнулся ногой. Педали крутить было ни к чему, скорость и без того увеличивалась угрожающе быстро. Холодный ветер был в лицо, обжигая кожу. Машины неслись навстречу. Правую ногу Олега пронзила резкая боль, мышцы голени сжались, он едва не закричал, скорее от неожиданности. Руль перестал подчиняться, теперь он быстро поворачивал то в одну сторону, то в другую. Нужно было остановиться. Сзади что-то кричала Полина. Олег нажал на ручной тормоз, но никакого эффекта не последовало. Видимо, что-то перемудрил при починке. Пришлось снять скованную болью ногу с педали и поставить на землю. В любой другой ситуации это закончилось бы хорошо, но только не сейчас, не на такой скорости. Олег неуклюже перенес массу на правую ногу и, стоило той коснуться земли, велосипед развернуло вправо, чуть больше, чем на четверть оборота. Последовал резкий толчок, Олега скинуло с велосипеда влево, туда, где дорога резко сворачивала, где было шоссе.  Полина продолжала кричать, что-то там про грузовик. Олег поднялся на колени, понял, что его выкинуло на трассу, но не мог сдвинуться с места. Два огромных ярких огонька росли, увеличивались с каждой секундой и с той же стороны доносился отвратительный звук гудка. Полина орала, но из-за этого звука почти ничего не было слышно, можно было только понять, что девушка едва ли не надрывается. «Ну и зачем мне теперь бросать курить?» – такова была последняя мысль Олега. Она разбилась об решетку радиатора.

-3-

Он шел по пустынной улице в сторону дома. Стас чувствовал холод, но не стал надевать пиджак, а просто нес его на плече. Внутри горел жаркий костер опьянения, его поддерживали блуждающие в затуманенном сознании воспоминания о прошлом и размышления о настоящем. Он спотыкался о собственные ноги и на пару секунд останавливался, чтобы удержать равновесие и не упасть. В конце концов, на нем был его единственный костюм, а желание запачкать его не возникало.

«А мы чертовски напились, старик, не правда ли? Веки тяжелые и желудок сводит. И этот кисло-горький вкус во рту. Ничего, до дома осталось немного, там поедим и отоспимся, как следует. Да и вообще, как мы докатились до такого? Сейчас я должен быть в своем загородном доме, пить дорогой коллекционный коньяк и обнимать жену, которая любит меня. Не важно, что она любит меня только за мое состояние, я бы и сам себя за это любил, хе-хе. И не надо мне говорить, что меня сгубила моя алчность, старик. Я просто хотел чего-то нового. Да, именно так, не надо на меня кричать!» – Стас, как ему казалось, шептал это. На самом же деле он говорил в голос, достаточно громко, чтобы его могли слышать закутавшиеся в халаты люди, вышедшие покурить на балкон, – «Эй, а ты помнишь Санька? Помнишь, как мы дымили там, за гаражами, озираясь по сторонам при малейшем шорохе? Ха-ха, вот было время, старик!»

Волна фатального отчаяния накрыла Стаса. Пожалуй, только сейчас он по-настоящему осознал произошедшее с ним до каждой мелочи, а старик не упустил шанса  сыграть на этом: «Да, было, помню. Ты что-то насчет алчности говорил? Хотелось нового? Ну, вот оно и настало, твое новое. Нравится? Ты идеальный неудачник, Стас. Упал ниже некуда, но при этом продолжаешь делать ситуацию все хуже и хуже своими собственными, трясущимися от регулярного употребления алкоголя руками. Ой, не ссылайся на холод, прошу тебя, да и не про это я сейчас говорю. Ты настолько уцепился за былое, что боишься шагнуть навстречу чему-то действительно новому, ведь однажды ты за это уже поплатился. Что тебе мешает с кем-нибудь подружиться сейчас? Но нет, ты продолжаешь вспоминать, как вы с Саньком курили за гаражами, как вас летом гоняли с крыш, Аню, по который ты сходил с ума, но боялся ей признаться. Трус! Алчный неудачник и любознательный трус! Нет? Как это нет? Ты даже сейчас боишься просто назвать кого-нибудь своим другом, думая, что расстроишь этим своих старых товарищей. Они тебя уже давно забыли, милый мой, тебя для них не существует, смирись с этим и стань человеком! Посмотри на себя со стороны: ты идешь по улице пьяный, шатаешься из стороны в сторону, из последних сил заставляешь себя стоять на ногах и орешь всякую ересь про несбывшиеся мечты! Я тебя не бросал в самые нелегкие времена, но сейчас, пардон, позволь откланяться».

Стас опять остановился и понял, что теперь не сможет сохранить равновесие. Он постарался дойти до дерева справа, опереться на него и собраться с силами, но он споткнулся и упал в черное месиво только оттаявшей грязи.

Улица была пуста, ни одного прохожего, который мог бы увидеть пьяницу в дешевом костюме, валяющегося под деревом в луже. Небо, затянутое серой пеленой, холод, наконец пробравший Стаса и испорченные брюки, которые уже не получится привести в более или менее приличный вид – все, что вспомнится на следующий день. Сейчас это не имеет значения. Стас закрыл глаза, опустил голову, не предпринимая попыток подняться. Он слышал голоса своих друзей. Они говорили хором, разобрать ничего не получалось, Стас улавливал только обрывки фраз, да и те слишком быстро сменяли друг друга. «Посмотри на себя посмотри ниже некуда почему посмотри валяешься посмотри под деревом докатился жалеешь некуда не пробовал исправить посмотри как так вышло исправься вылезай встань поднимись очнись. Очнись и встань!»  Стас открыл глаза и глубоко вдохнул, испуганно смотря по сторонам. Страх сжал горло Стаса, отчего тот быстро задышал. Затем, придя в себя, он поднялся и побежал домой.

Это было невыносимо трудно. Ноги, казалось, не существовали вообще, Стас их не чувствовал. Он неуклюже падал на живот, содрал почти всю кожу с ладоней, но продолжал бежать. Ценой огромных усилий, охваченный паникой и дрожащий не то от холода, не то страха и стыда, Стас добрался до дома, перевалился через порог, кое-как закрыл за собой дверь, рухнул на пол прихожей и моментально отключился.

-4-

Асинхронный стук четырех пар каблуков отражался от стен арки безумной канонадой. Только под балетками Даши хрустел песок. Ксюша говорила, что знает замечательную кофейню в центре города, там недорого, уютно и, что сейчас было важнее всего, тепло. Пока же девушки блуждали по узким центральным улицам, стараясь заставить зубы не стучать и едва ли не проклиная Ксению, которая с надеждой смотрела на вывески, стараясь найти нужную.

– Как холодно, кошмар, – дрожащим голосом сказала Катя. Она подняла воротник своей легкой вельветовой куртки до самых щек и придерживала его обеими руками.

– Ничего, уже где-то здесь, – сказала Ксюша. Ее не заботила окружающая температура, важнее было не подвести подруг.

– Мне кажется, или я это слышала минут пятнадцать назад? – сказала Оля.

– Давайте уже зайдем куда угодно, без разницы, – сказала Даша, потирая плечи ладонями.

– Согласна. Все, что мне сейчас нужно – это большая чашка крепкого горячего кофе. А если еще и с молоком, то это будет вершина блаженства, – сказала Катя и расплылась в мечтательной улыбке.

– Капитан, на горизонте земля! – чуть не закричала от радости Ксюша.

– Что, нашла, наконец? – спросила Света. Она замерзла не меньше остальных и, вдобавок, глубоко расстроилась. Многообещающий вечер сплочения коллектива, как выразилась Оля, уже начинал портиться.

– Да! Да! Вон там вот!  – едва подпрыгивая, ответила Ксения, указывая пальцем в нужную сторону, а затем начала аплодировать самой себе. Девушки почти хором устало выразили эмоции радости, будто целый день шли по пустыне и увидели оазис всего в нескольких метрах.

Они перебежали дорогу, не удосужившись даже посмотреть по сторонам. Ксюша взялась за ручку двери кофейни, с чувством невероятного облегчения прошептала: «Ну, вот мы и… пришли».  Она едва не сказала «Ну, вот мы и дома», и эта мысль показалась девушке смешной. Достаточно смешной, чтобы с довольной улыбкой распахнуть дверь и шагнуть внутрь.

Они переступили порог. В лицо повеяло горячим тяжелым воздухом и приятным ароматом жареных кофейных зерен. С первого взгляда на зал было ясно, что насчет уюта этого заведения Ксюша не соврала.  Девушкам приглянулось место в углу: большой круглый столик с прозрачной стеклянной крышкой и мягкие диваны вокруг него. Они сели, довольно улыбнулись друг дружке и, как только принесли меню, тщательно принялись выбирать что-то одно из предложенного разнообразия. Выбор пал, в основном, на самый обычный черный кофе, безо всяких изысков, только Оля, не любившая этот напиток ни в каком виде, попросила принести чай.

Разговор начался сам собой, незаметно, как это всегда бывает в теплой дружеской компании. Сначала девушки только перекидывались фразами, крепко сжимая чашки с горячей темной жидкостью, отогревая все еще холодные руки, но потом диалог стремительно понесся, словно вода из прорванной плотины. Они смеялись и перебивали друг друга, прислушивались и невольно заставляли прислушиваться. Оля почувствовала все прелесть происходящего в полной мере. Ей хотелось сидеть на этом самом диване, неспешно потягивать этот самый чай и разговаривать. Тут ее понимали и принимали такой, какая она есть. Конечно, Оля могла иногда проронить какую-нибудь глупость, но с кем это не бывает? К тому же, за это над ней никто и не думал смеяться, так что все было прекрасно. Самое главное – это было действительно интересно. Нет, это было просто захватывающе! Этой атмосферой прониклась каждая из девушек, но, к сожалению, сидеть дольше не было возможности.

– Время уже позднее, а до дома надо еще добраться, – сказала Света. На ее лице читалось сожаление, а голос был едва слышен на фоне смеха Оли и Даши. Люди, сидящие за соседними столами, косились на них. Кто-то улыбался, видя, как заливаются девушки, кто-то хмурился. Но, сейчас не до них.

– Да, видимо, пора, – ответила Ксюша и допила вторую чашку кофе.

– Эй, хохотушки! Давайте расплатимся и по домам, – сказала Катя.

– Как? Уже? – улыбка Оли моментально исчезла.

– Угу. Ничего, завтра у нас ведь репетиция, там увидимся, – сказала Света.

– Может, завтра еще раз повторим? – предложила Даша. На нее тут же укоризненно посмотрели остальные, хотя мысленно предложение поддержали все. Даже Оля, несмотря на свою ответственность во всем.

Девушки заплатили по счету и решили добавить еще немного денег. Оля сказала, что оставить в кофейне официанту чаевые – это забавно. Все согласились и засмеялись. Девушки надели куртки, подошли к выходу, Света потянула дверь на себя. Всех обдало волной холода.

Глава 6

-1-

Безмятежное утро. Солнечный свет снова слепит глаза. О вчерашнем холоде никто уже и не вспомнит, настолько прекрасно начинается новый день. У нее уже было много дел. Она нашла кастрюли, помыла каждую, перебрала все продукты в холодильнике с целью проверки на пригодность к употреблению. Испортившиеся она выкинула, пригодные – запомнила. Яблоки тоже отправились в мусорное ведро, несмотря на их свежесть.  В книжном шкафу она нашла измятую поваренную книгу, в которую были вклеены тетрадные листы с записями мамы. Полистав книжонку и убедившись, что некоторых ингредиентов не хватает для желаемого блюда, она сходила в магазин и в какой-то момент даже растерялась, не зная, где искать необходимое. Возвращаясь домой с тяжелым пакетом, она улыбалась и напевала песню.

-2-

Он проснулся от смеси отвратительных запахов, бивших в нос. Голова раскалывалась, а кожу на ногах стягивало что-то сухое, но липкое и неприятное. Поднявшись, он понял, в чем дело. В любом другом случае он бы выругался и, скорее всего, закричал от злости, но сейчас, несмотря на все, он знал, что ему делать и это было лучше всего. Он поднялся и поймал себя на мысли, что не помнит, когда ему было легко подниматься. В любом случае, не сейчас. Он стянул с себя грязные брюки, прошел в ванную и швырнул их в стиральную машину. На минуту задумался, снял рубашку, отправил ее туда же. Посмотрел на пиджак, который он, видимо, использовал этой ночью вместо одеяла и кинул следом. Он знал, что ему надо сделать. Он подошел к своему рабочему столу, в левом нижнем ящике нашел потрепанную записную книжку. Повертел ее в руках, будто не веря, что на самом деле сохранил ее и вспомнил. В ней были записаны номера его старых друзей, они сами их здесь написали. Это было одним из ритуалов прощания. Первый набранный номер остался без ответа, второй, если верить прозвучавшему голосу, не существовал вообще, третий – не подвел. В телефонной трубке раздался сонный женский голос.

– Да. Алло, слушаю.

– Аня?

– Да. А  кто спрашивает? – последовала пауза. Он не знал, что сказать. Он и не надеялся, что снова услышит ее голос, – Ну и зачем звонить, если вы все равно молчите?

– Аня… Аня, это я… Это Стас. Ты, наверно, не помнишь меня уже… – каждое слово давалось с огромным трудом.

– Стас?  Стас, это действительно ты? – голос на том конце провода стал бодрее.

– Да, это… Это действительно я, Аня, – ему стало тяжело говорить, он боялся, что она услышит слезы в его голосе.

– Господи, Стас, где же ты пропадал? Слушай, а ты сегодня не занят? Хотя, о чем это я, ведь ты сейчас можешь быть вообще в другой стране…

– Все в порядке. Теперь точно. Назови адрес и время.

-3-

Она потянулась, стоя у окна. Взяла с подоконника чашку с чаем, отпила и задумалась. Конечно, этот чай не шел ни в какое сравнение со вчерашним. Но, пожалуй,  дело даже не  в нем. Она глубоко вздохнула, коротко усмехнулась  и подумала: «Ты все-таки был прав». Скоро на  репетицию.  Наверно, сегодня можно будет опять развлечься.

-4-

Она лежала в своей кровати и не шевелилась. Даже не моргала. Этой ночью ей заснуть не удалось. Она лежала и в голове у нее крутилось только одно: «Но я же должна была плакать. Я должна была упасть на колени, прямо там, на обочине и разрыдаться, как маленькая девочка. Я этого  не сделала. Почему? Неужели я настолько бесчувственна? Я должна была плакать. Но мне даже сейчас это не удается, хотя те секунды прокручиваются перед глазами снова и снова. Я действительно такая бесчувственная?»