Кирилл Волков. Легенда о маньяке (рассказ, часть 1)

1.
Люди, по сути, — очень жестокие существа. Несмотря на все эти россказни о морали, чести, совести и подобной чуши, люди эгоистичны и бездушны. Особенно в наш век.
Вот, например, лежит на улице человек, и никто из прохожих ни за что к нему не подойдёт. «Фи! — подумает каждый проходящий мимо человек. — Валяется какой-то алкаш, а я должен об него руки марать…» И он пройдёт мимо. А кто может сказать точно — действительно ли лежащий на земле человек бродяга? Может, ему плохо… Может, он при смерти, и спасти его сможет лишь быстрая, неотложная помощь…
Хотя, тут я должна немного оговориться… Я, наверное, тоже пройду мимо лежащего на земле человека. Но не потому, что мне будет противно. Не потому, что я посчитаю, будто я выше этого — помогать какому-то никчёмному бомжу… Меня остановит история, которую мне рассказал сосед.
Однажды мой сосед шёл по улице и увидел лежавшего на земле человека. С виду — вроде, не бродяга… Одет вполне прилично. Может, ему стало плохо, и он нуждается в помощи?
Парень склонился над ним, чтобы удостовериться, что с мужчиной всё в порядке, и в этот момент последний вдруг ожил. Привстал и вонзил соседу в шею перочинный ножик. По самую рукоятку. А после даже и не подумал вызвать машину «скорой помощи». Просто обчистил его карманы и так и бросил — истекать кровью.
Парня, слава Богу, спасли, но с тех пор он, разумеется, и близко не подходит к лежащим на земле людям. А после того, как он рассказал эту историю мне, я тоже начала опасаться…
Но это так — небольшое лирическое отступление. Яркий пример истинной жестокости окружающего нас общества. Общества, частью которого являемся и мы сами — маленькие кусочки большой мозаики жестокости.
Я не была бродягой. Не была алкоголичкой, которая напивается и ложится спать под первым забором. Не была бомжем. Я не чувствовала на себе жестокость равнодушного и укоризненного взгляда проходящих мимо людей. Но, тем не менее, я испытала необоснованную злобу со стороны людей на своей собственной шкуре.
Жестокость окружающих по отношению к «ненормальному, неординарному человеку»…
2.
Примером такой необоснованной жестокости могут служить сотни и сотни ситуаций. И из фильмов, и из книжек, и из повседневной жизни… Как это ни печально, но такая жестокость существует и в последней — без реальной основы подобный сюжет никогда бы не возник…
Когда я задумываюсь о жесткости такого рода, мне сразу вспоминается история о Кэрри• (конечно, более близкий мне пример — это моя жизнь, но о ней чуть позже…). За что казнили эту несчастную девушку? Она ведь не была виновата в том, что мать её помешалась на религии и пыталась воспитать дочку в подобном духе… И чем это всё обернулось? Трагедией. Огромной трагедией, которая коснулась не только Кэрри, но и всего её родного городка…
Дети не виноваты в том, что родители воспитывают их как-то не так. «Не так» — по мнению окружающего общества. Лично я считаю (даже не потому, что сама оказалась в числе таких изгоев…), что таким ребятам нужно помогать. Показывать жизнь такой, какая она есть на самом деле. Делать то, что родители (неважно по каким причинам) сделать не смогли. Реабилитировать затерянных в жизни человечков на общественной арене отношений.
Да, это было бы просто идеально… Но жизнь, к сожалению, далека от совершенства. И непонятно — то ли реальность делает людей озлобленными, то ли жестокость общества создаёт такую далёкую от идеала действительность…
Это непонятно, но это и неважно. Чтобы что-то исправить, глубокое вникание в проблему совсем необязательно. Важно взаимопонимание, симпатия и помощь. Не только по отношению к тем, кого вы считаете «представителями своего уровня», но и к «чужакам». Последним нужно даже уделять гораздо больше внимания. В первую очередь для того, чтобы реабилитировать их в глазах общественности, вывести из мрачного круга одиночества и пригласить в мир приятного людского общения.
Однако жизнь далека от идеала. Никто не стремится помогать людям «не от мира сего». Напротив, общество смеётся над такими индивидами, гнобит их, всё больше и больше укореняя в душе непринятых окружением комплекс их неполноценности.
Поначалу они терпят. Жизнь жестоко треплет их и приучает делать это. Но любому человеческому терпению приходит конец. Рано или поздно, но последняя капля падает в чашу накопившейся злобы. Когда это случается, ненависть выходит за края и начинает литься мощным, сметающим потоком. И случается страшная трагедия…
Я тоже была таким человеком. Не от мира сего. Причина этой необычности крылась не в воспитании — мои родители были нормальными, адекватными, непомешанными людьми (единственное что — они очень быстро залезли в бутылку…). Просто у меня, наверное, был такой характер. С самого начала сознательной жизни я всего очень стеснялась, очень боялась. Я нуждалась в поддержке со стороны общества, но не находила её. И в результате я стала маленькой серой мышкой, вздрагивающей от любого шороха.
До семнадцати лет мне везло — окружавший коллектив меня особо не жаловал, но в то же время хотя бы и не издевался. Ребята меня не любили, не поддерживали, но хотя бы принимали такой, какая я есть. У них и в мыслях не возникало идеи зло надо мной подшучивать.
Но вот мне стукнуло семнадцать лет, и жизненные обстоятельства заставили меня поменять учебное заведение, а вместе с ним — и коллектив ребят. И последние, к сожалению, оказались не такими понимающими…
Среди новых ребят нашлись несколько человек, кто пытался понять и принять меня. Но таких были единицы, и стадное чувство окружающих смешало их с общей массой, заставив возненавидеть меня.
Я никого не трогала, никому не мешала, но ребята сразу меня возненавидели. Они увидели, что я — серая забитая мышка, которая не может оказать сопротивления, и тогда их жестокость проявилась в ярких красках.
Каждый день они придумывали какие-нибудь злые шутки и коварные планы, у которых была лишь одна цель — унизить меня ещё больше, ещё сильнее втоптать в грязь, укоренить во мне комплекс моей неполноценности. И это им вполне удавалось…
Надо мной издевались абсолютно все. Но из нового коллектива можно выделить пятерых. Компанию готов, которая ненавидела меня так сильно, что казалось, это просто невозможно. Но они всё же умудрялись.
Приколы других ребят были жестокими, унижающими, втаптывающими в грязь… Но ни один из них не шёл ни в какое сравнение с тем, что придумали эти готические подонки. Самую злую шутку, которая в конечном итоге привела к страшной трагедии.
Легенду о маньяке…
3.
— Можно проводить тебя домой? — после уроков спросил Серёга.
Это предложение меня очень удивило. Он же терпеть меня не мог. И это вполне понятно — он был членом ненавидящей и ненавистной компании готов…
— Зачем? — удивилась я.
— Просто на улице темно…
— Темнота меня не пугает!
— А в городе бродит маньяк…
— Что?..
Слова одноклассника одним лишь своим смыслом очень меня испугали, а парень ещё приукрасил их пугающей миной. Липкий холодок страха обволок моё тело и разум.
Щёлк…
Я иду по улице. Вокруг, вроде бы, никого нет, но вдруг мрачная длинная тень ложится перед моими ногами. Её источник — сзади. С замиранием сердца я поворачиваю голову, но никого не вижу. Пустота… Лишь только пакет, подгоняемый ветром, несётся по улице… Но он слишком мал, чтобы отбрасывать тень, которую я видела. Её источник другой. Он затаился… Но где? Улица же полностью видна. Как на ладони.
А, мне, наверное, показалось…
Стараясь унять гулкие удары сердца, я прекращаю испуганно озираться и продолжаю свой путь. Несколько минут всё спокойно, но вот она появляется вновь. Длинная тяжёлая тень снова ложится у моих ног.
Я снова начинаю поворачиваться. Но не успеваю оглядеть улицу. Кто-то молниеносно пролетает мимо меня. В воздухе блестит какая-то штука. Длинная и острая. Я её не столько вижу, сколько ощущаю собственной плотью.
Маньяк, который накидывается на меня, профессионал. Он прекрасно знает своё дело. Это движение — насаживание меня на какую-то металлическую фиговину… — он совершает быстро. Молниеносно. С точностью хирурга.
Штырь пробивает мою грудь насквозь и поднимает тело над землёй. Но он не убивает меня. Маньяк не хочет, чтобы я умерла быстро. Он желает насладиться моей смертью. Поэтому его удар болезнен, но не смертелен. Он точен вплоть до миллиметра — ни один внутренний жизненноважный орган не повреждён.
Я чувствую боль, которая волнами растекается от раны по всему телу. Чувствую, как кровь стекает вниз по холодному блестящему металлу. Слышу, как смеётся маньяк, читая боль и ужас на моём лице. Я хочу стереть их. Выдавить на лице выражение невозмутимости и спокойствия. Но я не могу. Боль так сильна…
Изо рта, как пробка из бутылки шампанского, вылетает твёрдый сгусток крови. И я надеюсь, что это знак моей приближающейся смерти. Надеюсь, что сейчас я спокойно умру, и маньяку достанется моё безжизненное тело. Надеюсь так, потому что под орудиями этого садиста смерть покажется милостью…
Но нет, маньяк не делает ошибок. За много лет практики он прекрасно отработал технику своего удара. Последний причиняет невыносимую боль, но не убивает. Он оставляет своему хозяину возможность насладиться сладкими моментами музыки предсмертной агонии жертвы…
Щёлк…
— С тобой всё в порядке? — Голос Серёги донёсся до меня из другой реальности. Из мира рекреации школы.
Голос одноклассника уносит меня из мира мрака, сулящего лишь одно — неминуемую, болезненную гибель… — обратно в школу.
— Да-да, всё нормально… — отмахнувшись от жуткого видения, ответила я.
— Так вот, — продолжил Серёга, — в газете я прочитал, что этот маньяк…
Щёлк…
Серёга вдруг исчезает. Вместо него появляется незнакомый мне мужчина. Он, говоря голосом одноклассника, начинает рассказывать:
— Я выбираю жертву (обычно это молоденькая девушка, зазывающе виляющая бедрами…) и иду за ней. Дохожу до подъезда. Делаю вид, что тут у меня живёт кто-то из знакомых, и продолжаю преследование и внутри. Подхожу вместе с жертвой к лифту. Жду. Конечно, я могу напасть сразу, но это испортит весь кайф. Я жду…
Лифт плетётся очень медленно, но вот, наконец, двери его раскрываются. Мы вместе заходим вовнутрь. «Вам какой?» — спрашивает девушка. «Тринадцатый…» — отвечаю я. «Но тут нет тринадцатого!» — удивляется моя жертва. «Нет, девушка, Вы не правы. Тринадцатый этаж есть везде… — С этими словами мои глаза начинают блестеть. — Это преисподняя…» Несколько мгновений, и к блеску глаз присоединяется ещё один — сверкание раскрывающегося ножа-«бабочки».
Я вижу испуг в её глазах. Но девушка не кричит. Вопль ужаса застывает на её искажённых гримасой страха губах. Последние плотно закрыты. Но я быстро исправляю это. Одно быстрое движение, и рот девушки раскрывается. Единственное только — он меняет своё положение. Спускается чуть ниже — на шею. И его раскрытие сопровождается обильным кровоизлиянием. Кровь заливает всё: её длинные белые волосы, короткий топик, мини-юбку… Она пропитывает всё вокруг: её одежду, мою, стенки и пол лифта, всю атмосферу…
А я… я чувствую эрекцию. Она сопровождает каждое моё убийство. О, это сладостное чувство! Оно гораздо приятнее самого сногсшибательного секса с самой красивой девушкой! Убийство… Запах смерти… Ощущение крови на руках… Крови, хлещущей из смертельной раны, которую я нанёс собственными руками…
Незабываемо… Неописуемо… Превосходно…
Щёлк…
— Что-то ты слишком много знаешь об этих убийствах… — прокомментировала я.
— Много? — удивился Серёга. — Я сказал, что он убивает девушек шестнадцати-восемнадцати лет в лифтах их домов. Перерезает глотку и насилует ещё тёплое, кровоточащее тело. Это, по-твоему, много?
А остальное ты придумала сама…. услышала я внутренний голос. Так может, это ты маньячка?..
— Нет, — ответила я, — но мне кажется, что это – часть очередной вашей издёвки…
— Да, и из-за нашей издёвки сейчас ментов на улице больше, чем муравьёв? Неужели, ты не обращала на это внимания?..
Действительно, почему последние дни ментов на улице стало гораздо больше? Прямо как муравьёв… До этого разговора я не обращала на это внимания, но теперь задумалась.
Почему?..
А может, на самом деле нет никаких ментов? Снова услышала я внутренний голос. Их нет, а ты, послушав его, решила, что действительно видела их на улицах…
И правда, эти мои воспоминания запросто могли быть ложными. Всего лишь эффект действия рассказа пацана на разум такой впечатлительной девушки, как я… Но как же теперь понять, где вымысел, а где реальность?..
Чтобы сделать это, мне нужно было хорошенько подумать. Но я уже не могла. Ужас впился в мой мозг острыми когтями и выдавил из него все мысли. Он выдавил даже саму возможность мыслить, оставив один только страх.
— Ты не мог бы проводить меня до дома? — бледнея от охватившего меня страха, попросила я.
— Если ты не помнишь, — ответил Серёга, — я к тебе с этим предложением и подошёл…
4.
Мы вдвоём шли в сторону моего дома. Серёга что-то рассказывал, но я лишь делала вид, что слушаю его. На самом деле мысли мои были далеки.
Вдруг мне в голову пришла неприятная мысль: а, что, в принципе, сможет сделать Серёга в экстренной ситуации?
Он, конечно, мальчик крепкий — уже два с лишним года ходит в тренажёрный зал… — но вдруг маньяк окажется больше него? Старше, сильнее… Или вдруг у нападающего будет оружие. Тогда присутствие одноклассника рядом со мной испугает маньяка не более, чем голая жопа испугает ежа… Нападающий сможет сделать со мной всё, что ему вздумается, а Серёга ничем не сможет помочь…
А вдруг, сам Серёга и есть этот маньяк?..
А что, не исключено… В данном случае, пока убийца всё ещё на свободе, я могу доверять лишь одному человеку — самой себе. Я-то точно не маньяк, способный причинить мне вред. Только я, но все остальные вполне могут оказаться им. Даже сопровождавший меня Серёга…
В данный момент я могу доверять лишь себе… И наедине с собой я бы чувствовала себя гораздо спокойнее. В большей безопасности. А так, возможно, мой потенциальный убийца идёт рядом со мной…
От этих страшных, ничем не обоснованных мыслей под ложечкой у меня неприятно засосало.
Я отмахнула эти думы и увидела, что мы уже стояли возле моего подъезда. Какой короткой оказалась дорога до дома! Страшные мысли так меня поглотили, что я совсем не заметила её.
Я увидела свой подъезд и облегчённо вздохнула. Но после слов, сказанных Серёгой, это облегчение как рукой сняло.
— …даже и я…
Начало этой фразы утонуло в океане бредовых
бредовых ли?..
мыслей. Но испуганное, буквально трясущееся от страха воображение само додумало фразу одноклассника. Возможно, оно на самом деле выудило её начало из реальности, а может, это был очередной бред… Так или иначе, но в мозгу я услышала голос Серёги «Каждый может оказаться маньяком… Возможно, даже и я…».
Скорее всего, я выдумала начало фразы одноклассника. Но совпадение это было немного жутковатым: я подумала, что Серёга может оказаться маньяком, и он как будто подтверждает это опасение…
«Да перестань ты ради Бога! — приказала я сама себе. — Только подумай, какую чушь ты несёшь!» А вслух сказала:
— Прости, я прослушала начало твоей последней фразы… Что даже и ты?..
Я ожидала услышать что-то, что даст мне хорошую оплеуху. Оплеуху, которая выбьет из моей дурной башки эти бредовые мысли. Но ответ Серёги подтвердил все мои опасения:
— Каждый может оказаться маньяком… Возможно, даже и я…
Щёлк…
Серёга говорит эту фразу, а его рука тем временем роется в кармане. Пять секунд, и в зажатых в кулак пальцах появляется нож-«бабочка». Лезвие, раскрываясь, ярко блестит в свете фонаря. Отблеск этот проникает глубоко в моё сознание и начинает сводить с ума.
— Обычно я убиваю своих жертв в лифте, — говорит Серёга, — но ради тебя я сделаю исключение…
Выражение злобы стирает привычные для меня черты лица. Вроде, передо мной всё ещё стоит Серёга, но в то же время это не он. Он меняется. Превращается из одноклассника в того, кто сейчас выпустит мне кишки… ой, простите — перережет глотку…
Щёлк…
— Пожалуйста, не убивай меня…
Я не видела своего лица в тот момент. Но, готова поспорить, оно было белее мела. Вся кровь оттекла от него и прилила к бешено стучащему в груди сердцу. Прилила и в сто крат усилила биение последнего.
— Да успокойся ты! Я же пошутил!
Забвение прошло, и я увидела перед собой самого обычного Серёгу. Одноклассника, решившего провести меня до дома. Никакой стирающей привычные черты лица злобы не было. Даже и тени…
Забвение прошло, и я увидела, что в руке своей Серёга держит не нож-«бабочку», а всего лишь свой мобильный телефон.
— Ладно, — проговорил Серёга, — мне уже пора идти. Не волнуйся, ты возле дома, ничего плохого с тобой не случится. До школы, думаю, ты сама дойдёшь, а вечером я снова тебя провожу.
— Хорошо, — ответила я. — Спасибо.
— Тогда до завтра?
— До завтра.
На этом ритуал прощения закончился, и Серёга, развернувшись, пошёл по своим делам.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.