Я с детства желал этот холм посетить,
Меня он как будто бы звал,
Я грезил ладони к земле приложить,
Где царь Леонид погибал*.

Я видеть хотел то, что видел тогда
Сквозь шлема Коринфского щель*,
Спартанец оставшийся там навсегда,
И битвы почувствовать хмель.

Мечтал я под звёздами ночь провести
На этой великой земле,
Чтоб утром ответ на вопрос унести:
«Зачем она манит к себе?»

И грёзы, хвала Олимпийским богам,
Сбылись, что не грех закричать,
И то, что увидел, услышал я там,
Я миру хочу передать.

Сидел я, колени руками обняв,
Реальностью сделав мечты,
В минувшее сердце и душу послав
Во мраке ночной темноты.

Как вдруг мне послышался шелест ветвей
И шорох шагов по траве,
Как будто бы кто-то из царства теней
Шаги свои правил ко мне.

Услышал я голос: «А я тебя ждал…»
Я помню его как сейчас,
Он имя моё, Александрос, назвал
И начал свой долгий рассказ:

«Изрублено тело на части моё
На сером песке Фермопил,
Я выполнил здесь назначенье своё,
Рожден для которого был.

Я в Спарте великой на землю пришёл
При взоре высокой луны,
Куда с поднебесья Арес снизошёл,
Воздвигнув обитель войны.

Недолго младенца Эфор изучал*,
Ликурга законы блюдя*,
«Он крепким родился»,- вердикт прозвучал,
Родителям сына даря.

Не ведать теперь, как дитя оставлять*
На волю дождя и ветров
Отцу, что от счастья пустился плясать,
Не прячась от взора богов.

Мне щит посечённый кроваткою стал,
А меч в неокрепших руках
Явился, как только я на ноги встал,
Лишь локоть отмерив в шагах.

Меня научили, как страх побеждать,
Как холод и голод презреть,
Затем, чтоб Ареса подобием стать,
И с честью в бою умереть.

Сдаваться нельзя и нельзя отступить,-
Закон Спартиату велит,
А если ты слаб, то и незачем жить
Тому, кто от боли вопит.

И плети гуляли по спинам детей,
Чтоб ран не страшились и впредь,
Вскрывая ударами плоть до костей,
Тела приучая терпеть.

Как молнии Зевса, сверкали года,
Встречая весну за зимой,
В них детство осталось моё навсегда,
Мой дух закаляя войной.

А двадцать пять тысяч восходов назад
Пришёл становления день,
В котором поднял нас воинственный град
На зрелости нашей ступень.

Вручили щиты нам и право на них
С почётом вернуться домой,
Свой род не пороча и предков своих,
Что спят под плитой именной*.

О, как же гордились родители мною,
Богам возношенья даря,-
Ведь мне эномотия* стала семьёю,
Хранившая тело царя.

Суровые войны меня награждали
Презрительным словом «юнец»,
Но после сражений его поменяли
На имя «Аида гонец».

А время летело стрелою судьбы
По множеству прожитых дней,
Познал я объятья любимой жены
И радость рожденья детей;

Познал я победу в неравных боях
И славы возвышенный миг,
И павших героев неся на щитах,
Взглянул я на вечности лик.

Но Кера не шла по дороге моей*,
Иными путями идя,
Как будто бы боги для цели своей
Хранили зачем-то меня.

А эту богиню и незачем ждать,
Тому, кто готов умереть,
Персидский владыка желает опять
Царём на Элладу смотреть.

И дом мой, где был я зачат и рождён,
Огню он прикажет предать,
И стадий любой будет Ксерксом сожжён*,
Куда бы ни шла его рать.

Но звоном оружья нельзя осквернять
Священных торжеств череды,
Лишь триста за Спарту уйдут умирать,
Сомкнув в Фермопилах щиты.

А дальше – прощанья без слёз на глазах
И с губ не сорвавшийся стон,
Я знаю, вернёшься, но только во снах,-
Готовь свою лодку Харон*.

О, как же хотел я тогда обернуться
К семье, словно ветер, бежать,
Жены и ребёнка ещё раз коснуться
И слово «прощай» прошептать;

Но этого делать спартанцам нельзя –
У них ведь под рёбрами сталь;
Погибнуть в бою – спартиата стезя,
Презренны тоска и печаль.

Отец не для этого сына зачал,
Здесь места эмоциям нет,
Величие Спарты – начало начал
И славная доблесть побед.

О, древние горы, прибрежной скалою,
Граничащей с бездной морской,
Мы встали, встречая волну за волною,
В крови по колено людской,

А враг, подгоняемый свистом плетей,
На груду искромсанных тел
Взбирался за смертью от наших мечей
Под песню взмывающих стрел.

Здесь сотнями души тела оставляли,
Как птицы, гнездовья зимой,
И крики предсмертные слышать устали
Песок и багряный прибой;

Здесь ярость безумием в сердце впивалась,
По десна вонзая клыки,
А плоть человечья с металлом встречалась
О кости ломая клинки.

Нам руки и зубы оружием были
В последнем неравном бою,
И нас не спартанцы потом хоронили,
Застыв в погребальном строю*.

Мы делали то, для чего родились,
Восстав непреступной стеной,
И вдруг наши судьбы в едино слились,
Единою ставши судьбой.

Нам выдалось вечность потрогать руками
И быть молодыми всегда,
Вот только к любимым прижаться щеками
Не выдастся нам никогда».

На этом рассказ собеседника смолк,
Исчезнув в ночных голосах,
Как в чаще лесной растворяется волк,
Как проседь в густых волосах.

Я встал освещённый взошедшей луною
С пропитанной кровью земли,
Не веря, что всё это было со мною,
До номера меря шаги.

И думал о тех, кто остался лежать
На этом священном холме,
Стремясь под коленями трепет унять
Неистовым бегом во тьме.

Я думал о мёртвых и вечной душе,
И духе, призвавшем меня,
Что стражем остался на том рубеже,
За Стиксом покой не найдя.

Который бесплотною тенью хранит
Могилу собратьев своих
И с миром живых иногда говорит
При свете созвездий ночных.

А после я долго по клавишам бил,
В стихи превращая рассказ
Того, кто в бессмертье со дна Фермопил
Шагнул, чтобы жить и сей час.

26 мая 2011 г

Примечания:

Леонид – Спартанский Царь, возглавлявший три сотни Спартанцев в битве при Фермопилах.
Коринфский шлем – тип древнегреческого шлема распространенного в V- IVвв. до н.э.
Арес – в др. греческой мифологии бог войны.
Эфор – (от др.- греч «надзирающий») выборное должностное лицо, обладающее широким и не всегда четко зафиксированным кругом полномочий.
Ликург – легендарная личность, которому предписывается введение новых суровых законов и начало обособленности Спарты от стиля жизни других греков.
Следуя законам Ликурга, убогих и слабых новорождённых детей бросали в ущелье Апофеты или оставляли на горе Тайгет. Делал это отец.
Локоть – мера длинны равная 44,40 см.
Спартиаты (или гомеи, греч, ὁμοίοι — «равные») — полноправные граждане Спарты,профессиональные воины для которых военная служба была единственной обязанностью.
Правом быть похороненным под надписью на могильной плите обладали лишь войны павшие в бою и женщины умершие при родах.
Эномотия – самое мелкое подразделение в которое входили от 25 до 36 воинов связанных взаимной клятвой.
Аид (или Гадес, др. – греч. Ἀΐδης или ᾍδης, также Ἀϊδωνεύς;) — в древнегреческой мифологии бог царства мёртвых, а также название самого царства.
Кера – богиня насильственной смерти (упрощ.)
Стадий – мера длинны равная 178,60 м.
Ксеркс (др.- перс Хшаяршан, что означает «Царь героев» или «Герой среди царей») — персидский царь, правил в 486-485 годах до н.э.
Харон (др.- греч. Χάρων — «яркий») в греческой мифологии — перевозчик умерших душ через реку Стикс в Аид (подземное царство мертвых).
После победы над греками тела павших героев персы похоронили на месте их последнего рубежа.
Стикс (др.- греч, Στύξ «чудовище») — в древнегреческой мифологии река, отделяющая мир живых от царства мёртвых.