У нас на улице живут удивительные в своей непосредственности люди. Обстановка, что ли, так удивительно на них влияет? Наверно, она, потому что постоянно бодрит и не даёт расслабляться. Нас же сносить всё время собираются, отсюда у населения – постоянный бодрый настрой, чемоданное настроение и слегка нервное напряжение, потому что никто сносится не хочет, но у города есть план по сносу, и почему-то самыми первыми козлами отпущения в его сносильном списке оказались мы. Почему это так- никто не знает, хотя выдвигается масса предположений, от самых логичных до самых абсурдных, вроде той, что дело в названии нашей улицы, а название это – имени Иеронима Либерзона, известного местного революционера а позднее –видного,но опять же местного партийного деятеля, скончавшегося в тридцатые годы прошлого века от увлечения хроническим алкоголизмом. Вот и хотят снести, чтобы навсегда похоронить память об этом революционном алкоголике. И чтоб никто и не помнил и не вспоминал. А вместе с Либерзоном снести до кучи и нас…
Так что полно у нас на Либерзона оригиналов! Пруд пруди, лопатой ешь! Вот, например, Вова Слюняев, здоровенный мужчина средних лет. Вова всю жизнь в заготконторе работает, чего-то там заготавливает на злобу дня, и от этой душевно-заготовительной деятельности сформировалось в нём очень специфическое восприятие окружающей действительности и очень оригинальный взгляд на суть бытия. Все, кто его уже знает, его, конечно, посылают, но Вова всё равно не успокаивается. Был бы жив тов. Либерзон, они наверняка бы подружились.
Вот, например, подходит он к какому-нибудь гражданину (желательно слабо его ещё знающему) и этак вкрадчиво и даже вежливо вопрошает:
– Ну, как ты?
– Чего «как»? – сразу теряется тот. Да и растеряешься! Действительно, что значит «как»? В каком половом смысле?
– В смысле вообще? – продолжает развивать свою глубинную и пока ещё совершенно непонятную посторонним мысль наш загадочный герой. – Развиваешься?
Собеседник напрягается, обдумывая совершенно непонятную постановку вопроса. Достойного ответа он, как правило, не находит (опять двадцать пять! Что значит «развиваешься»? В каком смысле? Опять в половом?) и не находит ничего лучшего, чем ответно посмотреть на Вову взглядом, требующим дополнительного пояснения интересующей того проблемы.
– В смысле восприятия нашей унылой действительности во всем её удивительном многообразии, – проясняет, наконец, существо проблемы Вова.
(Ну, так бы сразу и говорил! Делов-то! А то «вообще» да «на кой»!)
– А иди ты на х..! – отвечает окончательно запутавшийся собеседник чётко и понятно. – Я-то думал, ты по-серьёзному, а ты… Спиноза М.дозвонов!
Повторять Вове направление движения не требуется: он отходит с выражением глубокого удовлетворения на своём широком лице. Да, он удовлетворён услышанным, потому что и требовалось доказать: кругом одни недалёкие личности. Если проще – козлы.

А года два назад он носился с идеей усовершенствования вечного двигателя. Нет, вы поняли – усовершенствование! Как можно совершенствовать то, что ещё не изобретено ( и навряд ли будет) –совершенно непонятно, но такие хронологически-технологические нюансы нашего Спинозу на букву «мэ» мало интересуют. Он привык мыслить глобально. В мировом масштабе.
– Здесь ведь проблема в чём? – спрашивал он собеседника и внимательно смотрел ему в глаза. Долго смотрел. То ли оценивающе, то ли выжидающе. Не каждый долго выдерживал такой гипнотизирующий взгляд.
– В чём? – спрашивал собеседник, доведённый до стадии полного гипнотического остекленения.
– В смазке, – отвечал Вова одновременно и просто и загадочно. – Смазки в этой конструкции не хватает. Или состав не тот. Может, солидолу недовложили. Или ещё чего смазывающего.
– Зато у тебя ума до х..я! – не совсем логично, но по житейски совершенно понятно отвечал обиженный этой мудрёной простотой собеседник. – Лучше бы на нормальную работу строился. На завод, например. Приносил бы пользу Родине-матери, а то такой бугаина – и дурью маешься.

Или ещё:
– Вы как думаете, от кого вы, например, произошли? –спрашивает он очередного собеседника (и опять, заметьте, спрашивает этак вежливо-участливо. Прямо иезуит какой-то! Садист в квадрате!).
– Лично я – от папы с мамой! – отвечает собеседник и почему то начинает оглушительно гоготать и поворачиваться к окружающим, предлагая присоединиться к его дебильной ржачке. Это он , наверно, думает, что очень остроумно ответил на поставленный вопрос. Он наивен, как дремучий дикобраз, этот собеседник! Он не знает Вовы Слюняева этого непревзойдённого мастера психологического эпатажа!
– Ну, это как сказать.., – не обращая внимания на это обидное гоготание, задумчиво произносит Вова. – А вот я думаю, что не только.
– Чего не только-то? – спрашивает собеседник, таким образом, попадая в подготовленную для него, наивного, психологическую ловушку.
– Есть мнение.., – и тут Вова выдерживает многозначительную паузу. , -…что все мы – ну и вы, конечно, в том числе – изначально имеем неземное происхождение.
-Ага! – опять готовится заржать собеседник. – Понял! Инопланетяне нас заделали! Нас, дураков! Ну, конечно! Боььше им делать нечего!
– Почему же сразу дураков? – ласково, как несмышлёнышу, возражает Вова. – Попадаются и не дураки.
– Это ты, что ли? – догадывается собеседник. – Конечно! Во морду-то какую нажрал! За неделю не обцелуешь!
– Моя физиономия здесь совершенно не при чём, – опять всё тем же ласково-вежливым тоном говорит Вова. – Просто некоторые люди, в отличие от других некоторых, умеют воспринимать окружающую действительность с прилагающимися с к ней конкретными проявлениями в философическом смысле.
– Я ща тебе кык иопну по твоей философической балде! – обижается собеседник уже по настоящему. – Враз откукарекаешься, философист ср..ный! Нашёл, понимаешь, дураков! Иди отседа пока в памяти! Урод!

Вот такие примеры. Самое же удивительное ( а может, даже изумительное), что Вова на своих собеседников ни капельки не обижается! Ну вот ни на столечко! И что тоже не менее удивительно и тоже достойно изумления: у него, у Вовы, таких вот … дебилистических придумок в его квадратной голове напихано немеряно! Вот ведь какой человек, настоящий источник прогресса! Действительно, чего он такого в своей заготкооперации заготавливает, что у него постоянно мозги набекрень?