На лавке сидела старушка
( Старушкам чего не сидеть?),
А рядом, в кустах ананаса,
Лежал, притаившись, медведь.

Смотрел он оттуда в старушку,
Оценивал жирность её.
А в небе, учуя добычу,
Кружилось, кружась, вороньё.

Медведь напрягсЯ, приготовясь –
И прыгнул отважно вперёд!
Подмял под себя он старушку!
Та даже не крякнула, вот!

Сломал он хребет ей со с хрустом
И впился зубами в ногу!
Разверзлись кровавые раны
И кровь озарилась в снегу!

Вывод:
Пожрал он с той лавки старушку
И даже ей яйц откусил.
Таким вот скотом оказался!
Такой оказался дебил!
Вот так и погибла старушка,
Добычею став медведЯ!
А то, что осталось от тела.
Он в снег закопал на потом.

Высокая поэзия

Эпиграф:
Из письма (май, 1824) А. С. Пушкина (1799—1837) к его другу поэту Петру Вяземскому:
«Твои стихи к Мнимой Красавице (ах, извини: Счастливице) слишком умны. — А поэзия; прости Господи, должна быть глуповата».

Меня звать Буханкина Люба.
Считаюся я – поэтесс.
Та-та-та-та-та-та-та грубо.
Та-та-та-та-та до небес.

Подружки мои – поэтессы.
И дедушка тоже поэт.
Сидим вечерами на лавке,
ЕдЯ со свеклОй винегрет.

И жрём ещё вкусное что-то,
И пишем ночами стихи.
А кто-то сидит в библятеке,
Смеётся глумливо – «хи-хи».

А я назову его мордой
За этот дурацкий «хи-хи».
Чиво он ваще понимает
В высокой поэзии, гад.

Мой реверанс товарищу Елдухину

Эпиграф:
– Сползает по крыше старик Козлодоев,
Пронырливый, как коростель,
Стремится в окошко залезть Козлодоев
К какой-нибудь бабе в постель.
Вот раньше, бывало, гулял Козлодоев,
Глаза его были пусты,
И свистом всех женщин сзывал Козлодоев
Заняться любовью в кусты. –
( Фильм «Асса». Группа «Аквариум». Из песни «Старик Козлодоев»)

Бредёт по бульвару товарищ Елдухин.
Он хмур. Он придирчиво пьян.
Несёт он в кармане украденный где-то
Гранёный стеклянный стакан.

Елдухин, Елдухин, пошто ты воруешь?
Ведь не был же ты вороват!
Но что приключилось с тобою, Елдухин,
И чёрт тебе нынче не брат!

И слышно в ответ как ругается грязно
Товарищ Елдухин, подлец.
Ему надоели чужие фанфары
И хочет он счастья вконец.

А где оно, счастье? Его неизбывность
Гнетёт. И дурманом скорбит.
Ложится на лавку товарищ Елдухин,
Он пьян. Он, наверно, поспит.

Пейзаж

Сижу у реки я. Чешу я загривок.
Какая-то баба бельё поласкает.
А волны нам плещут: живите счастливо!
Корова мычит. И собаки не лают.
Петух клекотает. Коза засмеялась.
Повсюду есть жизнь! И напрасны сомненья!
Встаю я с пригорка. Курю я махорку.
Иду я домой, к пожиранью варенья…

Спросил я бабу вслух: чего ты хочешь..? (кантата)

Лежал я с бабой на диване.
Мы отдыхали. Город спит.
В туманной мгле висела люстра,
А я почуял аппетит.

Поднялся медленно с дивана.
Один. Без бабы. Мне накой
Она нужна в моих стремленьях?
Тра-та-та-та-та. Геморрой.

И к холодильнику неспешно
Я подхожу. Открыл его.
Достал селёдку. Три котлеты.
Головку сыра. Банку хрен.

На хлеб сложил и всё обмазал
Всё тем же хреном.
Начал жрать.
Смотрю в часы:
На циферблате – без десять пять.
Гребёна мать.

Дожрал — и снова возвратился
Я на диван. Обнял бабУ.
Она спросонок замычала:
Бу-бу-бу-бу, бу-бу-бу-бу.

– Чего мычишь? – спросил я бабу. –
Быть может, тоже хочешь жрать? –
Она же к стенке отвернулась.
А на часах почти что пять.

Пора и мне вздремнуть немножко,
Сегодня мне в рабочий смен.
Ведь я кондуктор на трамвае.
Мне дует ветер перемен!

Во ржи не ржи…

Эпиграфы:

– Двое влюблённых сидели во ржи.
Рядом комбайн стоял у межи.
Тихо завёлся, тихо пошёл…
Кто-то в батоне лифчик нашёл. –
( из классики)

Я – не влюблённый. Сижу я во ржи.
Рядом бульдозер стоит у межи.
Рядом с бульдозером – бульдозерист.
Спит безмятежно. Спокойный как лист.

Где ж ты, любимая? Где ты во ржи?
Голос подай! Или просто скажи!
Иль помяукай. Иль громко залай.
Вот у межи появился трамвай.
Тихо подъехал. Кондуктор в окне…

Что-т в его роже не нравится мне…

О Гарьке-десантнике, не жалеющем себя и остальных, таких же

Эпиграф:
– Микки Рурк Микки Рурк по профессии Хирурк!-
( детская считалочка про популярного некогда голливудского киноактёра)

Гарька – рыцарь без гнева и страха.
Он как Ленин парит над землёй.
У него на затылке – папаха,
На штанине – лампас голубой.

Это значит, что Гарька – десантник.
Он – профессор десантных наук.
В парашюте спускается с неба
Зацепимшись при спуске за сук,
И висит он на древе, качаясь,
Смотрит зорко в любимую даль…

Хороша ты, родная сторонка!
Вызываешь тоску и печаль…

Про ириски

Мне понравилися сиськи
Жирной дефьки на пляжу.
Подарю я ей ириськи,
Рядом с дефкой полежу.

Может, сиськи ей поглажу.
Может, просто погрущу.
Может, счастье улыбнётся.
Я его не упущу!

И тогда накроюсь сиськой
И подрыгаю ногой.
Солнце – светит. Дефка – рядом.
Сам я – парень молодой!

Красота! Глаза закрою.
Мне вот так бы век лежать!
Лишь один вопрос волнует:
Где б ещё ирисок взять?

Парле ву франсе пирамидон?

Эпиграф:
– Смешной ты, Паша, напялит человек мундир, как начинает корчить из себя… -Выписать ей пирамидону!
( из фильма «Живёт такой парень…»)

Прованс Провансович Провансов
Родился в городе Прованс.
И есть провинция такой же.
Так называитц. Не шучу!

В Провансе той живут французы.
Они едят прованский суп.
Такого больше нет на свете!
В стране лишь только Гваделуп.

Что Гваделупа, что Провансий,
Ищи на карте – не ищи.
Живу я в Блюдове-деревне
И поедаю с блюда щи.

Те щи – мясные. Много мяса!
На полке много колбасы.
Я, пообедав становлюся
Обей ногами на весы.
Чтоб вес проверить ожиренья.
Я ожиренью очень рад.
Прованс. Деревня. Гваделупа…

Настала осень. Листопад…

Кантата про Луку и его семью

Лука Панамович Лудищев
Летящ. походкой шёл домой.
Он только чт выпил двести граммов
И кружкой пива лакирнУл.

Хороший он, Лука Лудищев!
Отец он пЯтерых детей.
Супруг заботливый Прасковьи.
( Она детей тех, в общем, мать.)

А сам Лука на рынк работа.
Он – мясорубщик там в рядУ.
Мясным тот ряд всегда зовётся.
На рынке справа, за углом.

Имеет крупные доходы
Лука с того мясного ряд.
Его детишк мясные блюда
Всегда покушать очень рад.

Прасковья тоже уважает
Гуляш, бифштекс и антрекот.
С таким прекрасным аппетитом
Семья Лудищевых живёт,
Цветёт, свистит и вкусно пахнет!
Ей все заботы по зубам!

Тра-та-та-та. Та-та. Варенье.
Тра-та-та-та-та. Двести грамм.

Слёзы матери

Идёт по бульвару товарищ Батонов,
Он важен и очень речист.
Несёт на плече богатырском гармошку:
Товариш Батон – гармонист.

Батонов, Батонов, куда ты шагаешь?
Тебе далеко ли шагать?
Молчит величаво, усатая морда.
И плачет батонова мать…

Кантата о прекрасном и возвышенном

Графиня сидела у прУда.
Графиня жевала свеклУ.
Свекла та была отварною.
Прекрасный продукт от запор!

Но что это я об запоре?
При чём тут запор, ёшкин кот?
Графина любовью страдала
К гусару прекрасному, вот!

Я тоже свеклУ уважаю.
Но я не гусар, а корнет.
СвеклУ же всегда добавляю,
Как тот компонент в винегрет.

Сие превосходное блюдо!
Закуска прекрасная тут
Под водку, портвейн или пиво,
Её вам всегда подадут
В прекрасном дорожном трактире,
Где нет от гусаров проход.
Прекрасные эти гусары!
Бездонен у них пищевод!

Кантата о кирпиче

Посвящаю моим лучшим друзьям- Боцму Ко и Гарьке Сэ. Они, в отличие от меня, кирпичи по помойкам не собирают! Потому что они – трамвайные кондукторы, нашедшие себя!

Ты сидела на заборе.
Я поднял с земли кирпич.
Я же снайпер очень целкий!
Попаду с пяти шагов!

Ты по-прежнему сидела.
Я по-прежнему стоял.
Забурлило что-т в желудке.
Может, пиво. Может, кал.

И тогда я размахнулся,
Нервы крепкие щадя…

Хороша вокруг природа!
Где бы взять мне три рубля?

Пенелопа

Посвящаю Валентине Христофоровне Табаковой, нашей соседке из дома напротив, которая однажды летом, в пору моего детства бесстрашно отогнала от меня большую бродячую собаку, которая была рыжего окраса и имела большие жёлтые зубы

Зачесалася седая борода
Зачесалися усы, затылок, жопа.
Обожаю я горячие блюдА
В ресторане, что зовётся «Пенелопа».

Я немолод. Край не за горой.
И хочу поверить: где-то, что-то,
Мне махнёт в прощание рукой
Строгая добрячка Пенелопа.

А пока хлебаю вкусно щи,
И в закУс – салаты из укропа.
Ты меня напрасно не ищи.
Сам приду. Поверь мне, Пенелопа…