Кино – аттракцион, литература – развлечение? (разговор на НЕзаданные темы)

Издания «бумажные» и издания электронные (имею в виду не только книги, но и литературную периодику). Традиционность и новаторство (хотя новаторство весьма условное, поскольку ему уже не один год). Всё это – темы актуальные. Вот об этом ( и другом) культуролог Сергей Коновалов разговаривает с коломенским прозаиком Алексеем Кургановым.

— Кстати, Алексей Николаевич, вы читали материал о некоему коломенском писателе, нашем земляке (цитирую) «произведения которого уже второй месяц находятся в рейтинге самых популярных книг на «ЛитРес»? Вот, оказывается, какие литературные таланты произрастают на земле коломенской!
— Читал. Я в своё время неплохо знал этого литератора, поэтому называть здесь его имя и фамилию не буду. Плодовит, но чтобы что-то выдающееся… А насчёт рейтинга он совершенно откровенно ВРЁТ. Наберите в поисковике «литрес рейтинг книг» — где хоть одна его книга?
— Понятно. Завидуете…
— Чему? Его вранью? Нет, я его не осуждаю. Потому что прекрасно понимаю: пишет, старается, можно сказать, всю жизнь сочиняет – а читателей как не было, так и нет (пара десятков друзей и знакомых – не в счёт). Просто НЕТ! Такое бывает, причём сплошь и рядом. И это, конечно, обидно, и поневоле хочется нафантазировать, что ты весь такой белый пушистый ми кудрявый ( в смысле, популярный, читаемый и гениальный), но… Но самого себя-то не обманешь. Да и его ли, по большому счёту, это вина? Не читают сейчас так называемые широкие народные массы художественную литературу. Причём не конкретных авторов типа этого фантазёра, а вообще. НЕ ЧИТАЮТ! Ни «бумажные» издания, ни электронные, ни деревянные, ни железобетонные! Поэтому чего врать-то? И кому? Себе? Зачем? Комплексы зарабатывать?
— Отвечаю: затем, что «обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад.».
— Именно. Пушкин, конечно, гений, но и им сегодня тоже не зачитываются.
— К сожалению.
– К сожалению. Согласен. Так что ж тогда говорить о нас, сирых и убогих?
— И сейчас в нашем разговоре настал момент, когда впору задать принципиальный вопрос: что для вас сегодня литература?
— Как кино -– аттракцион, так литература -– развлечение.
— И всё?
— И всё. Раньше, совсем недавно, лет сорок назад, литература была и осмыслением жизни, и воспитанием, и даже пропагандой. Но это было. Это прошло. К счастью или к сожалению – не знаю. Время рассудит, время покажет. Поэтому когда я сегодня слышу слова типа «литература для меня это жизнь», то мне очень хочется погладить это «жизнестрадальца» по макушке, может, поцеловать его в эту самую макушку и сказать: успокойся. Попей кефиру (или пива. Или водки), надень штаны и иди погуляй. Развейся на свежем воздухе. Глядишь, эта дурь из твоей башки и выветрится. А не выветрится, тебе же хуже.
— Но есть же исключения! Говорю о тех авторах, которые не «развлекальщики». Которые именно что «осмыслители». Или мыслители.
— Конечно, есть. Умберто Эко, например. Или Вадим Квашнин. Недавно прочитал его сборник «Куликово поле». Это да, это — осмысление. И даже сопереживание. Сопереживание тем, кто или разучился, или изначально не умеет осмысливать. Но такие книги и такие авторы сегодня именно что исключения. Единицы. Они, что говорится, погоды не делают. К сожалению.
— Но, может быть, ещё будут делать?
— А кто может заглянуть в будущее? Жить нужно бытием сегодняшним. И не строить иллюзий. Для иллюзий (или коллизий) есть телевизионные ток-шоу. Вот там действительно «мастера» по части потрендеть! Взрослые вроде бы люди, но насколько они смешны…
И в ту же «сопереживательную» тему. Не так давно перечитал «Бесов» и неожиданно понял: Ставрогин — не злодей. Он –- жертва обстоятельств. Причём обстоятельств, им же самим и созданных (один из примеров: женитьба на юродивой Марии Тимофеевне Лебядкиной (Хромоножке). Другой: то ли мистическое, то ли демоническое очарование собою толпы из всех этих вирлинских, липутиных, эркелей, шегалёвых и прочих.). А настоящее зло это, конечно, Верховенский. И сущность его зла не в самом зле как понятии, а в нарочитости, фиглярстве на уровне шутовства. Человек-поза. Он не может существовать без публики. У него всё – н а р о ч и т о, но в пределах. Сиречь, всё идёт не от души а именно от фиглярства (или от той же позы). И неожиданно высветилась эта дура-акушерка Виргинская ( или как в тексте, «жуткая подвижница». Эмансипэ. По нынешнему, феминистка). Ничего жертвенного, что подобает медикам, в ней нет. Просто профессия. Даже не профессия – ремесло. Умеет принять роды – и всё. Голимая техника. Голимая практика. И если эмоции, то сугубо обывательские. Помните, как она сказала, что и денег за родовспоможение Марии Игнатьевне не возьмёт, потому что Шатов её насмешил, сказав, что ребёнок, которого родила Мария Игнатьевна – от него, Шатова.
Достоевский действительно велик потому, что «Бесы» – произведение извечное. В том смысле, что оно и о наших , и, наверно, и будущих временах. Шатовы были есть и будут беззащитны в своём наивном идиотизме ( типографский станок, прокламации, равенство и братство, всеобщая справедливость и верховенство закона… Игрушки взрослых людей, ничего общего не имеющие с действительностью. Но ведь многие на них покупаются и сегодня тоже!), а циничные практики Ставрогин и Верховенский всегда, что говорится, «у руля». Умеют «держать массы». Потому что совершенно ц и н и я н ы, а значит, абсолютно п р а к т и ч н ы (что несомненно роднит их с вышеназванной акушеркой. Хотя она – фигура п о д ч и н и м а я и подчиняемая, а они, наоборот, п о д ч и н я ю щ и е). И Достоевский не даёт ответа, как им противостоять. Он их всего лишь о п р е д е л я е т. И, по-моему, в этом своём определении если не преклоняется перед ними, то, во всяком случае, признает свои покорность и бессилие. И это ЧЕСТНАЯ позиция слабого человека ( а Достоевский, как человек, СЛАБ. И этого не скрывает.): признать, что «бывают странны сны. А реальности страннее».
И ещё. Новость, которая ВРОДЕ БЫ никакого отношения к выше написанным рассуждениям не имеющая. Вроде бы. Но не торопитесь. Прочитайте внимательно:

«Курское издание Media City опубликовало во «ВКонтакте» видео с места раздачи бесплатных новогодних подарков. За два дня ролик набрал более 330 тысяч просмотров. На кадрах запечатлены горожане, толпящиеся вокруг машин, где раздают наборы конфет. Слышны крики и детский плач, одна из женщин призывала окружающих выпустить ребенка. Организаторы акции просили желающих выстроиться в очередь и обещали, что подарков хватит всем. Пытавшихся пройти без очереди активно оттесняли.» (конец цитаты)

Сие действо я не могу назвать иначе, как «массовое ОСКОТИНИВАНИЕ». Разве оно не прекрасно? И разве оно не из тех же «Бесов»?
— Я с трудом улавливаю вашу логику, но одно, кажется, понял: современная российская литература пребывает то ли в тупике, то ли в растерянности.
— … потому что в литературе, а конкретнее – сочинении литературных текстов, как, пожалуй ни в одном другом виде творчества, важна МОТИВАЦИЯ.
— То есть, для чего писать?
— Именно.
— И сейчас такой цели нет.
— Задачи. Цель и задача – не одно и то же.
— Цель ВСЯКОГО труда ( в том числе и творческого) это материальное вознаграждение. Проше – заработок. А понятие «задача» несравненно шире. Например, одной из задач литературы при Советской власти было воспитание читателя.
— То есть, современная литература читателя, как вы уже сказали, не воспитывает.
— Увы.
— Другие задачи?
— Например, познавательная. Сейчас эту задачу с успехом выполняет Интернет.
— Про пропаганду я и не говорю. Это – удел телевидения. Так что же остаётся на долю нас, сочинителей литературных текстов?
— Самовыражение. Но тогда вроде бы и читатель не нужен.
— Скажем так: желателен. Но не необходим. И вот здесь выпору возвратиться к тому самому коломенскому писателю, который очень хочет быть, что говорится, рейтинговым, но увы… Ну, не читают. Не читают! А он очень хочет, чтобы читали. И что ему остаётся? Правильно: уверить хотя бы самого себя, что читаем. Как я уже сказал, себя обмануть.
— Это уже что-то на уровне психической патологии…
— У психиатров есть такое понятие – «пограничное состояние». То есть, ещё не псих, но и нормальным не назовёшь. В случае с этим «мопассаном» — этакая облегчённая разновидность бредовой идеи. Увы, это не лечится.
— Зато для окружающих безвредно. На этой иллюзорно оптимистической ноте мы наш сегодняшний разговори закончим. Благодарю вас, Алексей Николаевич. Вы – опасный для литературы человек. Потому что правдивый.

Постскриптум. И в заключение. Не помню, кто из классиков сказал, что «литература – девка лукавая». Не барышня, не красотка, не прелестница – именно девка. Лично я не вижу в этом определении ничего грубого и ничего унизительного: её унижают – и она унижается. И делает это если не с радостью (радоваться нечему), но совершенно без всякого ДЕЙСТВЕННОГО сопротивления. И действительно: какое сопротивление могут оказать «деятели пера»? Правильно: никакого. Если только в очередной раз воздух сотрясти своим возмущённым благородством…

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.