Неандертальцы
1
Оскар Уайльд говорил, что если бы первобытные люди умели смеяться, то вся мировая история сложилась бы иначе. Студенты нашего университета, далёкие от оксфордского скептицизма, могли бы добавить что если бы смеяться умел профессор Иван Михалыч Быстров, который читал курс археологии и истории первобытного общества на первом курсе, то их студенческая жизнь пошла бы по другому пути. В том смысле что бедным студентам не пришлось бы месяцами околачиваться у прокуренной комнаты факультетского археологического музея, где профессор принимал пересдачи. Но смеяться Бычтров, видимо, и в самом деле не умел. Лет уже двадцать он мусолил одни и те же выдержки из старых учебников, наименования археологических культур, стоя перед студентами в холодной аудитории – основной курс он читал на первом семеестре, и значительную часть лекций приходилось вычитывать поздней осенью и в начале зимы – облокотившись чуть обвисшим животом на деревянную кафедру и устремив маленькие, вечно заспанные глаза куда-то поверх голов слушателей, в потолок аудитории, с которого иногда сыпалась побелка. Иван Михалыч чем-то и сам походил на одного из далёких наших предков – маленький, коренастый, с большой, казавшейся квадратной из-за неряшливой причёски головой на крепком туловище, казалось выдолбленным из массивного куска дерева или кости. Но стоило какому-нибудь озорнику громко расхохотаться на задней парте или швырнуть бумажную записку, как профеессор моментально преображался! Будто бы оправдывая собственную фамилию этот вроде бы сонный, малоподвижный человечек резко прерывал чтение, останавливал свой остекленевший взгляд на нарушителе спокойствия и принимался выкрикивать замечания, стуча кулаком по кафедре.
Надо ли говорить, как опасались студенты идти на пересдачу к такому преподу. Правда, в прошлом семестре им немного повезло, потому что Быстрову оставили только курс лекций, а зачёты у первокурсников по его преедметам стала принимать Вероника Николаевна –молодая девушка, только что получившая диплом и оставшаяся при университете. Быстров же теперь принимал зачёты только у заочников. Но на лекциях по-прежнему напускал ужас на первокурсников, по началу вводя их в заблжудение своей ленивой манерой, а потом обрушиваясь точно первобытные охотники на табун диких лощадей в степи.
Вот и в тот день профессор был особенно не в духе, когда читал лекцию об археологических культурах железного века. Больше всего его взбесило когда он услышал перед самым звонком с пары, как одна студентка проговорила другой:
– Знаешь, чем пражская культура отличается от киевской?
– Ну и чем же? – лениво отозвалась соседка, старательно делая вид, будто конспектирует умные мысли профессора Быстрова
– Как чем, – хихикнула первая девушка. – Одни пражский торт любили, а другие – киевский…
Такого кощунства над любимой археологией профессор не мог стерпеть. Он уже открыл было рот для резкого, язвительного замечания, как раздался звонок с пары и студенты заторопились по домам – лекция Быстрова была у них по расписанию последней. А тому ничего не оставалось как проводить долгим, тяжёлым взглядом тех двух студенток-болтушек, пропорхнувших профессора него как ни в чём не было и отправляться к себе в подсобку археологического музея.
Там он небрежно повесил на спинку старого продавленного стула пиджак, чуть ослабил галстук и недобро ухмыльнувшись, точно старому, но уже изрядно надоевшему знакомому, бюсту неандертальца в углу, потянулся за спасительной сигаретой. Неандерталец смотрел всё также бесстрастно с чуть мелькнувшей, как показаалось утомлённому за день профессору усмешкой во взгляде, словно буддийский монах. Или Леонид Ильич Брежнев читающий сводки выполнении плана пятилетки на энном съезде партии.
Археолог не успел ещё как следует затянуться, а в дверь резко, нетерпеливо постучали. Быстров резко затушил сигарету, бросив её в банку из-под пива и нехотя пошёл навстречу неожиданному гостю. Нет, сегодня что-то явно шло не так… кто бы это мог быть,ведь для пересдач ещё вроде бы рановато.
К удивлению профессора в музей ввалися Сашок, ладный, крепко сбитый парень, с неизменной, приятной улыбкой на квадратном лице, которое было под стать его туловищу-шкафу. Сашок учился на заочном отделении, но никто даже, наверное он сам не мог сказать для чего ему нужна была эта учёба. Он работал где-то в магазине и вроде уже поднялся до менеджера, снимал однокомнатную хату, где жил вместе с девушкой, с которой вот-вот собирался расписаться. Тем, не менее все зачёты и экзамены Сашок сдавал вовремя и ему оставался всего лишь год до получения диплом.
– Иван Михалыч, – прогудел он своим зычным пацанским голосом, видимо довольный тем, что ему удалось застать профессора . – Иван Михалыч, вы мне… как бы… забыли в зачётке расписаться, – полез он в карман довольно дорогой дублёнки вероятно за зачётной книжкой
– Как бы? Или забыл? – ухмыльнулся профессор, намекая на постоянное слово-паразит студента и пытаясь нехитрой шуткой развеять своё дурное настроение.
– Забыли.. Как бы, – продолжил Сашок, не оценив, преподавательского юмора. – Вот, тут пожалуйста, – протянул он нервно, вынимая заветную книжку из кармана.
Быстров в свою очередь полез в нагрудный карман рубашки за ручкой, а затем наклонился над раскрытой зачёткой, готовясь привычным росчерком поставить заветную для многих студентов закорючку.
Но тут произошло неожиданное
– Вы мне ещё вот тут не расписались, Иван Михалыч, – повторил Сашок тем же гудящим голосом, но прорывающейся угрозой и неожиданно попробовал нанести удар своего тяжёлого кулака прямо в лицо профессора. Иван Михалыч среагировал молниеносно, немедленно отскочив в сторону. Кулак обрушился в пустоту, но Быстров не собирался оставаться в долгу. Ещё секунда и кулак профеессора нанёс ответный удар и к удивлению видимо обоих сторонников конфликта пришёлся Сашку точно по носу. Не ожидавший такого отпора заочник, должно быть не сумел сгруппироваться и тяжело сел на пол, привалившись к стене под дребезжании кувшинов бронзового века, стоявших на музейной полке.
– Ну что, теперь расписался я тебе?! Расписался там где ты хотел? – рявкнул профеессор на разом потерявшего боевой дух заочника. – А это у тебя из носа видно чернило закапало? – бросил он взбешённый взгляд на красную струйку из ноздри парня. – Ты, что, Саша, творишь? – так же бешено рявкнул Быстров, добавив для верностости сказанного несколько слов, которыми он чаще грешил на археологической практике, а не в стенах альма-матер. – Может будешь любезен объяснить?! – Чё за день вообще такой, – процедил сквозь зубы устало Быстров, снова вставив ещё несколько крепких словечек. – Сперва студентки в лицо хохочут, потом студенты по морде бьют. И покосился, точно в поисках поддержки на застывшее лицо неандертальца.
– Иван Михалыч, что тут у вас происходит? – в дверь музея просунулась крысиное личико Амалии Петровны, зам. декана по научной работе. – Я тут мимо проходила услышала шум какой-то?
Быстров мельком взглянул на лицо Сашка. Угроза в его глазах вроде исчезла, и взгляд стал осмысленным, крови уже не было видно..
Да вот, – пожал плечами профессор – студент Кривошеин после занятий подошёл.. Попросил показать кувшины шнуровой керамики. Стал рассматриватать, а там … ну в смысле на кувшине такой узор замысловатый.. столько этих.. шнурков.. что у парня и голова закружилась.. вот сел на пол…
– Агитируете молодёжь в науку? – ободряюще взглянула на Быстрова зам. декана.
– Ну можно и так сказать! – потупил взор профеесор. – А то летом на раскопе некому будет пахать.. ну в смысле копать.. вот и привлекаю, так сказать, свежие силы.
– А ну-ну, – заметила Амалия Петровна – не без ехидства. – Вот только молодёжь хлипкая пошла.
– Да у меня с детства голова кружится, – вставил Сашок, приподнимаясь с пола. – Всё, блин, Чернобыль…
Но Амалия Петровна уже поспешила удалиться
– Ну, чё, герой, поостыл? – слегка улыбнулся Быстров. – Ну а теперь раасскажи, будь любезен, дитя Чернобыля, ты что руки-то распускаешь?
– Это всё из-за Верки, – признался Сашок, потирая переносицу
– Из-за какой Верки? – переспросил Быстров
– Ну, из-за моей Верки, – пояснил заочник, подымаясь с пола. – Она ж у вас на кафедре этим.. как бы.. ассистентом…
– Ну, работает и дальше что? – недовольно буркнул Быстров. – Я правда понятия не имел, что она –твоя девушка…
– Да, что-то она последнее время на работе стала задерживаться, – продолжал Сашок. – Потом смотрю духи у неё какие-то дорогие появились. Ну я и решил что раз на работе.. то с вами .. это замутила.., решил … как бы разобраться.. Чё-то в голове переклинило..
– Ну и что? – ехидно прервал заочника Иван Михалыч- Разобрался как бы.. У меня тут одними сигаретами пахнет. Какие духи? Где я их возьму? Да и вообще когда Вероника в смысле Николаевна на работе стала задерживаться? – спросил он деловито.
– Да на прошлой неделе .. вроде, – мотнул неуверенно головой Сашок
– На прошлой неделе, – подхватил профессор. – Так вот я две недели мотаюсь неизвестно где.. В понедельник только в городе объявился и теперь курс вычитываю побыстрее .. как попугай… А до этого я сперва на районе был, надо было границы одного кургана на карту нанести.. лазали тут по болотам.. хорошо, что у председателя сельсовета машина ещё была нормальная. А потом меня на семинар дёрнули. Тоже по охране историко-культурного наследия. Три дня был в командировке.. Если не веришь спроси в деканате у Анжелки, секретутки очкастой.
– Да, понял я понял, – ответил Сашок. – Я уже и после удара вашего такого резкого сразу понял что это не вы. – пояснил он. Моей уж не не нужны мужики такие ну серьёзные такие.. как бы.. как мы с вами.. Ей бы уже какого-нибудь пижона.
– А Вероника Николаевна до поздна зачёты принимала, вот и задерживалась, – наставительно закончил профессор – Она разве сама не говорила?
Сашок в ответ сконфуженно промолчал.
– Да, надо замять эту тему… как бы, – проронил он, наконец, после затянувшейся паузы и опустился за сто
-Да, перекурить, – поддержал его Быстров, пододвигая к заочнику початую пачку сигарет. – Кстати, – хохотнул он. – А у меня нож есть археологический.. Я им колбасу обычно режу на закусь.. Но мог бы и полоснуть…
– Пофиг, – ухмыльнулся Сашок, затянувшись сигаретой. – А драться-то вы где так научились?
– В аспирантуре, – то ли шутя серьёзно бросил в ответ профессор. – Да, ходил там в зал бокса.. потом же в армии служил, дело такое…
– О я тож в зал бокса наш хожу! – подхватил Сашок. – Ну так что как бы такая тема… Я сегодня на колёсах, ну в смысле на тачке.. тачка за углом, лайбочка моя.. Знаю один кабак хороший. Там Рубенчик такой владелец, кореш мой.. как бы.. посидим, поговорим за жизнь.. как бы!
– А давай! – согласился с ходу Быстров.
Он понял чего ему хотелось с утра – выпить. Да и повод хороший
Сашок, довольной что инцидент как говорится, мигом подхватился со стула.
– Зачётку не забудь, – окликнул его профессор. – А то утром уборщица найдет, возьмёт да и выкинет. Вот и всё ваше образование, -договорил он в сторону, когда радостный Сашок, прихватив свою заветную книжечку, уже бежал вниз по лестнице.

2
Где-то через час порядочно уже захмелевший Быстров сидел в небольшом ресторанчике и, осушая рюмку за рюмкой, под пристальным взглядом невысокого, юркого армянина, рассказывал тому и Сашку сидевшему напротив о способах своих научных изысканий в сфере археологиии:
– Короче, слушай сюда.. в нашем деле тоже нужно подсуетиться… В общем есть у меня браслетик золотой и вот когда хотим мы работы начать.. ну черепки там всякие поискать из под винных амфор.. А что иногда встречаются греческие, – веско пояснил профессор. – Кстати про амфоры, – потянулся он к бутылке и хлопнул очередную рюмку, а затем продолжил: – Короче, когда надо с владельцем земельного участка тему перетереть, мы с ним выезжаем на место будущего раскопа и начинаем его ну типа уговаривать.. ну, там, туда-сюда.. важность для науки.. Так, значит, пока один уговаривает, я беру свой браслетик и так тихонечко, – перешёл на шёпот Иван Михалыч, – тихонечко бросаю его на землю… А потом ору, смотрите мол мы нашли, артефакт – гаркнул он зычно, добавив непечатное словечко.- И никто не воззражает против начала раскопок!
– Ну, ты, профессор, – голова! – заметил удовлетворённо Сашок, положив доверительно своему бывшему университетскому наставнику руку на плечо. – Кидаешь и разводишь по полной программе! Это по-нашему, по-пацански! Давай-ка с тобой ещё выпьем за науку! – предложил он и усмехнулся залихватски: – Как бы! – А ты, Рубенчик, сообрази ка –нам бутылочку и ещё закуски.. – стрельнул Сашок глазами в сторону армянчика, владельца этого небольшого заведения.
– Артефакт! – с пьяным упрямстом ещё раз гаркнул Быстров.
– Эй, вы, потише там!- прикрикнули на них из соседнего столика. Друзья приутихли, но к ним уже приближался рослый мужик лет тридцати одетый в яркий пиджак. В глаза бросались бананистый галстук на фоне сероватой рубашки и рожа мужика –такая же квадратная как и Сашка, но более измятая, с избороздившими её глубокими следами жизненных передряг.
– Эй вы, потише, не в лесу! – резко начал мужик, подойдя к столику, занятому компанией. – Тут люди отдыхают между прочим… – Эге! –недобро вдруг ухмульнулся он, вперив свой взгляд в безмятежно откинувешегося на спинку стула Быстрова. – А я твою рожу знаю!
– Мы знакомы? – раздвинул губы Быстров в лёгкой улыбке человека, не желающего чтобы ему мешали как следует отдохнуть.
– Типа того! – также недобро продолжал ухмыляться мужчина в галстуке. – Это ты всё время мою жену на зачётах заваливаешь. Она мне даже фотку твою на смартфоне своём показывала. Во, думал, разберусь когда-нибудь с этим козлом…
Тут к ним подбежала молодая девушка в платье с декольте. Как ни был пьян Быстров, он не без удивления узнал в ней ту самую легкомысленную студентку, днём так мило щебетавшую на лекции о тортах.
– О, милочка! – ещё шире улыбнулся профессор. – Так какой торт вкуснее пражский или киевский? Вы ещё десерт не заказывали со своим молодым человеком, – иронически взглянул он на мужика в галстуке. – Торткики кушать это не то же самое что грызть гранит науки, – бросил он ей, смачно откусывая кусок московской колбасы. – Как зачёт будете сдавать? – спросил он студентку в вечернем платье, героически пытаясь проглотить огромный кусок колбасы и снова потянувшись за бутылкой.
– Слышь, ты, крыса учёная! – встрял в разговор мужик в пиджаке. – Тебе сколько баксов отсегнуть чтоб ты забился и не возникал больше..
Мужик демонстративно полез в карман пиджака за кошельком, предвкушшая свои восторженные рассказы дружкам о том, как он поставил на место зарвавшуюся университетскую мразь, а профессор мужественно проглотил колбасу, выпил рюмку и начал издалека:
– Вот я как практикующий археолог привык всё время что-то раскапывать, раскапывать, то черепки, то кости, короче всю жизнь я что-то раскапываю.. раскапываю.. Но тебя я сейчас закопаю! – вдруг он схватил он со стола бутылку и резко обрушил её на голову наглого мужика. Тот рухнул прямо к ногам своей подруги, которая лишь равнодушно отошла на пару шагов назад. А на помошь своему дружку уже бежали какие-то парни из-за соседнего столика.
– Порву за профессора! – взревел тут Сашок до той поры равнодушно наблюдавший за всей этой сценой, подскакивая со своего места и опрокидывая стол..
А студентка из-за которой разгорелся скандал спокойно набрала на смартофоне номер подруги и через пару секунд заговорила:
– Привет, Маш… Знаю что поздно.. Ну ты ж у нас староста группы.. так вот у нас пары по археологии наверное не будет, да и в субботу тоже. Откуда знаю? Ладно потом.. Знаешь чё я поняла,- тараторила она, покосившись в сторону дерущихся, – стоит моему Артурчику выжрать бутылку текилы, и он становится колючим как как кактус и паршивым как кайот, в прериях, блин. Короче, пока….
3
– Ща, профессор! – говорил Сашок, ведя под руки обмякшего Быстрова. – Ща, дойдём.. Переночуешь сегодня у меня, у нас в смысле с Вероникой Николаевной… Это ж из-за неё всё случилось! – глубокомысленно изрёк парень в тишину ночного города. – Ладно, Михалыч, давай передохнём немного. – Ну так вот, – продолжил он, когда они опустились на скамейку возле дома. – Неплохо оказалось, что когда менты нас запалили в том кабаке и всех повязали, полкан ментовской оказался твой бывший студент заочник… Это в корне изменило наше к ним отношение! – довольно хохотнул Сашок, толкнув своего преподавателя в бок. – Хотя, конечно, поначалу такая красава была, когда нас всех в наручниках заводили! Все можно сказать явились не запылились… Хотя, Артурчик как бы запылился! – гоготнул громко заочник, стукнув себя кулаком по коленке. – Типа у него в карманах пыль нашли.. ангельскую.. как бы.. коканичик. То-то он в кабаке такой нервный был. А девка его говорила, текила, текила… Типа, я сам текилу не жрал никогда! Короче, Артурчика приняли с его пацанами, а нас с тобой профессор менты с мигалкой, как белых людей до самого моего дома довезли.. как бы… Как бы, вот и тащу тебя на себе… Но не фига, уже немного осталось, – закончил Сашок, подымаясь вместе со своим безмолвным спутником.
– О, свою любимую историю смотришь! – с порога заметил Сашок. – У нас тут тоже история .. как бы .. произошла.
Когда они с профессором ввалиись к нему домой Вероника молча сидела у телевизора, где шёл какой-то американский документальный фильм, а стрелки часов приближались к трём часам ночи.
– Ты где был? – спросила она ошарашенно.- А это что…- поднесла Вероника руку ко рту. Иван Михалыч? А у него кровь..
– Да, так посидели у Рубенчика, – отмахнулся Сашок. – Вопросы порешали…
– У Рубенчика? – тупо переспросила девушка.
– Да ничё ему не будет, – рухнул в кресло в импровизировнной гостинной Сашок. – Потом заедем, извинимся… А ты этому.. Михалычу постели .. как бы..
– Ты что ж его на себе тащил? – продолжала удивляться девушка.
– Да нас подвезли… Да, это вообще ничё, фигня… Помню я мы на первом курсе набухались так меня домой одна баба на себе тащила домой всю дорогу.. как бы.. с фисвоза.. спортсменка, -пустился в воспоминания. Сашок- Чемпионка Беларуси по толканию ядра.. Но у меня с ней ничего не было, – ответил он на немой вопрос подруги и добавил загадочно, засыпая в кресле:- Как бы…
4
Пару дней спустя Вероника и её подруга Наташка, которая вела семинарские занятия по истории стра Азии и Африки ХХ века, сидели вместе в кафе и аккуратно ложечками кушали мороженное. Разговаривали они о своём о девичьем и немножко как выпускницы ист.фака, о мировых проблемах настоящего и далёкого и минувшего.
– Ты знаешь, – взволнованно рассказывала подруге Наташа, крупная девушка с вытянутым лошадиным лицом, – готовилась я к практиическому занятию на тему « Геноцид армян 1915 года» и решила почитать в интернете, какие были самые страшные геноциды в истории человечества. Ну там, Холокост и всё такое… Так вот оказалось, по мнению некоторых учёных самый страшный геноцид произошёл много тысяч лет назад, ещё до нашей эры и это был геноцид…
Тут у Вероники в сумочке зазвонил телефон.
– Извини, Наташ, – мягко прервала она подругу. – Я на минутку…
Вероника вышла за дверь кафе и заговорила ласковым голосом:
– О, Рубенчик, привет мой дорогой! Рада слышать, но хорошо что я сейчас с Наташкой А то мой придурок меня ревнует к каждому столбу.. Представляешь приревновал меня к Ивану Михайловичу.. Да, это когда твоё кафе чуть не разнесли! Ну я тебе всё возмещу! Весь ущерб… И моральный тоже, – плотоядно заметила она, проведя язычком по верхней губе. – Ну пока! Целую!
Закончив разговор, Вероника вновь опустилась за столик рядом с подругой и принялась за мороженное.
– Так что ты там говорила насчёт геноцида, Наташ?- вернулась она к прерванному разговору.
– Так вот! – мигом подхватила подруга, – Я прочитала что самый страшный геноцид это был геноцид пещерных людей – неандертальцев, которых полностью варварски истребили кроманьонцы – предки современного человека. Никогда о таком не слышала! Как ты думаешь, Вер, правда это? Тебе вроде эта тема ближе..
– Ну геноцид неандертальцев в ледниковый период конечно же был, -строгим академическим тоном произнесла Вероника. – Но, ты знаешь, это не помешало некоторым, скажем так особям этих самых неандертальцев дожить до сегодняшних дней! – неожиданно закончила она, глядя в удивлённые глаза подруги и запивая кофе очередную порцию мороженного.